тело русского народа, и поймите, что вы все, и профессора, и фабричные рабочие, и врачи, и техники, и газетчики, и студенты, и помещики, и курсистки, и ветеринары, и купцы, и адвокаты, и железнодорожники, те самые, которые так озабочены его благом, что вы все только вредные паразиты этого тела, вытягивающие из него его соки, загнивающие на нем и передающие ему свое гниение». (Обращение к русским людям, правительству, революционерам и народу).
Так что же делать всем тем, кого добрый и хороший Лев Николаевич называет «паразитами на теле народа»? Им-то что делать, паразитам? И тут тоже даже вопроса такого быть не может, настолько все ясно. Если ты рабочий, оставь город и фабрику и возвращайся в деревню, откуда ты или твой отец вышли, и снова обрабатывай землю. Если ты учёный, то перестань морочить головы людям своим мелким, дроблённым на пустяки, далеким от насущных вопросов жизни знанием – перестань лгать себе и другим, что это важное и нужное дело. А оно пустое. Если ты студент, не трать молодость на университеты, не слушай разговоры дураков в ранге профессоров (чем умнее, тем глупее), не разменивай себя на сочинение статей и стихов, трактатов и книг, не давай себя увлечь в так называемую общественную деятельность, которая все состоит из треска, шума и борьбы тщеславий, а скорее уходи от всего этого в деревню, где можно пахать землю, косить траву, пасти овец, доить коров. Это и есть то, для чего живет человек.
Толстой видел вокруг себя огромную, необозримую Россию, состоявшую из лесов, полей и деревень. Он ощущал себя плывущим по жизни в море крестьянства. В начале двадцатого века 85% населения России были сельскими жителями. По всеобщей переписи 1897 года из 1000 жителей России 841 был крестьянин. Помещик Толстой с молодости жил среди крестьян, говорил с ними, учил их детей, работал с ними, во время полевых работ ел с ними хлеб и пил воду, любовница его молодых лет была крестьянка, которой он построил в деревне крепкий кирпичный дом. В поздние свои годы, когда он был известен всему миру как великий писатель и пророк, он не обращал внимания на угрозы чёрной сотни и не чувствовал себя задетым критикой профессоров, но очень расстраивался, когда крестьяне, увидев его, не здоровались с ним. А он все равно здоровался с ними.
Немыслимое и невозможное требование Толстого оставить жизнь в городе и переселиться в деревню, чтобы в поте лица своего есть хлеб, находило отклик у многих людей, принадлежавшим к разным сословиям. Однажды к нему пришёл машинист, отец трёх детей, который хотел оставить работу на железной дороге, переселиться в деревню и обрабатывать землю. Жена поддерживала его. Толстой похвалил жену и позавидовал такой жене, но разумно посоветовал не делать этого, потому что работа машиниста, хоть и городская, но наиболее близка к идеалу труда, который он проповедовал. Но были и такие, которых нельзя было остановить разумным предостережением.
В нескольких верстах от Ясной Поляны
