сорока. Черные пышные волосы были аккуратно подрезаны и закрывали только половину белой шеи. Круглое лицо было бледным, и большие чёрные глаза, оттенённые бледностью лица и ярко-красной помадой губ, смотрелись выразительно и притягивающе. Однотонное серое платье плотно облегало её тело, подчеркивая талию, чуть увеличенные бедра и наполненную грудь. Она подошла к Степану и протянула руку.
– Здравствуйте. Я Нюся, – голос её был мягким и приятно вибрировал.
– Степан, – ответил он, поднимаясь с кресла.
– Сидите, сидите. Я пойду на кухню готовить обед. А где Иван Иванович?
– Он вышел собаку кормить.
– Наверное, опять с цыплятами возится. Завёл себе карликовых курей и часами из курятника не выходит. Хуже ребёнка стал. Включите телевизор.
Она улыбнулась, поправила волосы на голове и вышла. После неё остался приятный запах незнакомых духов и чувство близости симпатичной и нежной женщины.
Телевизор он включать не стал. Остался расслабленно сидеть в кресле, пытаясь опять задремать. Через прикрытую дверь слышалась возня на кухне. Звуки, доносившиеся оттуда, иногда перебивались звуками, входившими в комнату через открытую форточку, и мозг от этого начинал напряженно работать, стараясь определить, кому или чему принадлежит тот или иной звук. Вот звякнула цепь – это собака поменяла место, вот стукнула крышка кастрюли, вот шлепающие звуки домашних тапочек, а это дятел где-то застучал в дерево. Ему было приятно сидеть вот так расслабленно, никуда не торопиться, ни о чём не думать. Просто наслаждаться покоем, и теплом солнечного дня, и звуками деревенской улицы. Он, наверное, опять задремал, потому что когда пробили часы на стене, стрелки уже показывали четыре часа. «Интересно, где хозяин? – подумал Степан. – Что готовит на обед Нюся?» Он почувствовал голод, и с чувством голода исчезло состояние покоя, на душе снова становилось тревожно и неуютно.
На улице затопали шаги, кто-то прошёл по крыльцу, заскрипела дверь. Грубым голосом заговорил мужчина, и что-то начал выговаривать женский голос. Иван Иванович вошёл в зал.
– Пойдём обедать, – сказал он.
Глаза его блестели. В руках он держал две бутылки, заткнутые бумажными пробками. Появившаяся в дверях Нюся упрекающе спросила:
– Ещё раз спрашиваю, где вы были.
– Нюся, я к Свищихе бегал. Вот, самогоночкой у неё разжился. Гость всё-таки в доме.
– Сами уже успели причаститься?!
– Так надо же было попробовать. Только выгнала. Ещё тёплая самогоночка. Ты же знаешь, сейчас из-за Указа водку не купишь. Спасибо, хоть Свищиха выручает.
– Хорошая выручалка. Все алкоголики пасутся у неё. Деньги гребёт лопатой. Куда милиция смотрит.
– Милиция тоже не в обиде. Свою долю получает, – засмеялся хозяин. – Ну, пошли, посидим.
В кухне
