изменений нет. Как было раньше, так сейчас.
Сельсовет молодой, печать нет.
Верить подпись Калангуриев» – и почти выцветшая размашистая подпись в правом углу.
В Целинограде освободились два места, и одно из них заняла молодая женщина. Она выглядела усталой, и в глазах сквозила озабоченность. Когда врач-пенсионер в очередной раз начал рассказывать второму новому попутчику про случай с учительницей, она никак не отреагировала на рассказ. Степан задал ей пару дежурных вопросов; живёт ли она в Целинограде, куда едет, но получив односложные сухие ответы, отстал от неё. Её грусть передалась ему, и остаток дня он так же, как и она, то смотрел в окно поезда, наблюдая проплывающий ландшафт, то читал случайно оставленный кем-то журнал. Иногда он непроизвольно задумывался, отчего так грустна женщина. Возможно, у неё семейные проблемы, может быть, она безответно любит или кто-то из родных серьёзно болен? Размышления об этом приводили его к собственному случаю, и тогда Степан начинал думать о том, что ждёт его в конце пути, какие открытия ждут его на Урале. Наступали вдруг сомнения: нужно ли было ехать в такую даль, не лучше ли было забыть о словах отца, сделать вид, что ничего не случилось и жить дальше без особых забот и проблем. Он был рад, когда в конце концов грустная пассажирка вышла на маленькой станции. У вагона женщину встречал мужчина, и когда она непроизвольно повернулась к окнам вагона, Степан увидел на её лице улыбку и светящиеся счастьем глаза. От этого и ему стало спокойней на душе, исчезли сомнения и появилась уверенность, что эта поездка всё равно принесёт что-то хорошее.
Больше всего Степану нравились весёлые пассажиры, которые любили рассказывать анекдоты и на любой вопрос тут же находили остроумный ответ. У таких людей, казалось, нет никаких проблем. Их настроение передавалось другим пассажирам, и когда эти весельчаки выходили на своих станциях, провожали их чуть ли не всем вагоном. Один из таких типов вошёл в купе за несколько станций до Свердловска. Огненно-рыжий, он мгновенно привлёк внимание других пассажиров. Огромного роста, он занял место у дверей и сразу же начал шарить своими огромными ладонями то в своей старой сумке, то в карманах брюк или же просто потирать ими колени. Его руки не могли без движения. И язык тоже не оставался спокойным. Он тут же со всеми перезнакомился, рассказал несколько анекдотов, чем сразу расположил к себе попутчиков. Услышав смех, заглянули в настежь открытую дверь купе несколько пассажиров, скучавших до этого в коридоре вагона. На вопрос одного из пассажиров, откуда берутся такие рыжие весельчаки, новый попутчик начал рассказывать о том, как население его родной деревни в течение сорока лет превратилось из подавляющего числа брюнетов в подавляющее число рыжих. Назвав этот факт сексуальным феноменом, он под смех пассажиров убедительно рассказывал о научных экспедициях в его деревню для выяснения этого феномена.
