этой очереди. Оказавшись внутри большого зала, в котором шла какая-то лекция, мы заняли место в последнем ряду с краю.
– Здесь проводятся теоретические и практические занятия по манипулированию и овладению навыками использования Вселенского знания, – прошептал Эрнест. – Если ты помнишь, в каждую молекулу души заключают определенную его долю. И доступ к нему крайне непостоянный. Здесь души обучаются быстро вытаскивать из себя ту часть Вселенского знания, которая в них заключена, и подключаться к источнику Всеобщего, а не личного Вселенского знания. Как правило, души, достигая нулевого уровня, эти знания в большинстве своем утрачивают. Но те, кто не спит на этих лекциях, оказавшись на нулевом уровне, обязательно рано или поздно заинтересуются имеющимися в мире техниками подключения к Всеобщему Вселенскому знанию.
– Техники? – переспросил я.
– Да, – кивнул Эрнест. – На самом деле их не так мало, как нам кажется. Но самая действенная из мне известных – это медитация. Только она позволяет очистить сознание. А для того, чтобы получить самую кроху Вселенского знания, нужно высвободить разум. Поэтому зачастую у людей, практикующих качественную медитацию, меняется и расширяется сознание, появляются новые знания. А если знания и не появляются сами по себе, то людям становится легче их усваивать.
– А я думал, что медитация помогает лишь расслабиться.
– Освоение Вселенских истин – это побочный эффект медитации, – пояснил мне Эрнест.
– Это единственная техника?
– Нет, но самая основная, использование любых других без этой ни к чему не приведет. Вселенское знание поселяется только там, где для него достаточно места. Чем больше человек высвобождает свой разум, тем больше вероятность получения Вселенского знания и тем больше доля, которая будет ему доступна. Зачастую люди не способны усваивать знания просто потому, что для них нет места.
– То есть, чтобы получить новые знания, нужно избавиться от старых, – я усмехнулся.
– Иногда именно так, – подтвердил мне мой Куратор.
* * *
– В этих трех залах обучают использованию так называемого Триединства компасов, – объяснял Эрнест, пока мы проходили по забитому душами холлу.
– Триединству чего? – я протиснулся сквозь толпу душ, которая обручем обвила центр зала.
– Триединство компасов, – повторил Эрнест чуть тише, когда услышал, как зашипел один из коллег, которому пришлась не по душе наша с ним болтовня.
Я не понимал, куда все смотрят до тех пор, пока не увидел, что на полу начертана огромная схема, запутанно-сложная с бесконечным множеством геометрических фигур, символов и цифр.
– Это динамическая схема Триединства компасов, – Эрнест шептал мне на ухо. – Символы на ней имеют свойство меняться, но только в двух единственных случаях.
– Я ничего не понимаю, что за Триединство компасов? – я возмутился неслаженному рассказу Эрнеста.
– Пойдем
