босые ступни падре. Они, верно, примёрзли бы к полу, не будь на них надеты кожаные сандалии с толстенной подошвой, но, судя по виду, полного обморожения оставалось ждать недолго.
– Я зашёл засвидетельствовать своё почтение, – сказал мистер Рок в некотором замешательстве, потому что не знал, как реагировать на последнее замечание падре.
– Ну, зашли, так зашли, – ответил тот и протянул руку. – Я отец Ронавол Сала.
Пожимая эту ледяную и твёрдую, как камень руку, мистер Рок спрашивал себя, не должен ли он её поцеловать? Но лицо падре оставалось бесстрастным, поэтому, на всякий случай, гость растянул широченную улыбку и самым любезным тоном произнёс:
– Очень, очень рад!
– Не думаю, что вы рады, – тут же ответствовал священник, снова пряча руку под грубую шерсть сутаны. – Вам бы следовало быть здесь уже вчера, чтобы благодарить о счастливом спасении и беспамятстве, которое унесло в небытие вашу прошлую, наверняка греховную, жизнь! Молить о разуме, коим будете осмысливать то, что внове напишется в чистой книге вашей судьбы! Но нет! Куда вы, мистер, пошли вчера первым делом? За презренным златом! За роскошью и суетой! За новым, ещё большим тщеславием! А там недолго и до нового распутства, пьянства и блуда!
Падре сверкнул глазами, вскинул вверх руку с предостерегающе воздетым указательным пальцем, багровым и немного корявым от холода. Рукав сутаны при этом откинулся, обнажив руку до локтя. Рука оказалась густо волосатой.
– Каждый устраивает свою жизнь, как может, – заметил мистер Рок, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
Ему вдруг пришло на ум, что падре ходит зимой в одной лишь сутане потому, что при такой шерсти на теле, ему не холодно так же, как не холодно какому-нибудь животному.
Но отец Сала будто услышал его мысли. Откровенно рассвирепев, он перевёл указующий перст на дверь и почти закричал:
– Тогда идите отсюда вон, мистер! Я свою жизнь уже устроил, и в ней нет места для таких, как вы! Идите, транжирьте дарованную вам благость! Подражайте свиньям, что развозят навоз в хлевах своих и топчут в нём бисер и перлы! Идите, идите! Но помните, когда настанет великий четверг для всех грешников, не вопрошайте меня: «Где свет, отец Сала?», ибо глаза свои вы могли раскрыть, но предпочли зажмурить ещё больше!
С этими словами падре развернулся и исчез во мраке церкви так стремительно, что мистер Рок не успел даже удивиться. Несколько мгновений он ещё простоял с улыбкой на лице, потом догадался удивлённо приподнять брови, но этого уже никто не увидел.
Чувствуя себя до ужаса глупо, мистер Рок нерешительно повернулся к дверям. Визит оказался неудачным и крайне обидным. Надо было бы, наверное, с самого начала послушать старину Луисса, который не советовал сюда ходить, а теперь, что ж… Теперь срочно требовалось как-то загладить неприятное впечатление. Пойти куда-нибудь, где ему будут рады, или хотя бы не станут
