и человеческой жизни.
Л.Н.Толстой
Но хуже всего грязь невежества.
Если не смыть с себя эту грязь,
человек не очистится.
Учение Будды
Составитель А. Н. Стуков
ISBN 978-5-4493-7720-3 (т. 8)
ISBN 978-5-4493-6743-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 8
Глава 1. Поэт всегда прав
Поэт всегда прав.
Писателю необходима такая же отвага, как солдату: первый должен так же мало думать о госпитале, как второй о критиках.
С высказыванием Стендаля я вполне согласен. Так же как солдат, думающий о последствиях атаки лично для себя, не встанет из окопа, так же и писатель, думающий о том, что скажут о его произведении критики, не напишет ни строчки.
Особенно несправедливы бывают в оценках произведений искусства современники. «Вспомните, что две лучшие комедии Гольдсмита не были сперва приняты на сцене», – говорит в своих мемуарах знаменитый английский актер Гаррик. «Кармен» была освистана. «Пиковая дама провалилась, Первые представления моцартовского «Дон-Жуана», чеховской «Чайки» и чудеснейшей глинковской оперы «Руслан и Людмила» не имели успеха. Всесветно прославленный роман Флобера «Мадам Бовари» поначалу издатели отказывались печатать. Великого Иоганна Себастьяна Баха забыли на сто лет, и только исполнение Мендельсоном его «Страстей» заново открыло миру гения. Шуберта при жизни мало кто знал. Моцарт похоронен в безвестной общей могиле. Бессмертный Фидий, которого называли Гомером скульптуры, после создания лучшего из своих творений – статуи Зевса был посажен в темницу. Умер в нищете и безвестности и создатель несравненного «Уленшпигеля» Шарль де Костер.
Человек, связанный с искусством, никогда не должен торопиться с оценками, их расставляет время.
Есть такая история про Мандельштама.
Однажды к нему пришел молодой поэт, читал стихи, а потом стал жаловаться, что его не печатают.
Мандельштам выгнал жалобщика. И, распахнув дверь, кричал ему вслед:
– А Гомера печатали?! А Будду печатали?! А Христа печатали?!
Художник должен думать не о том, чтобы его произведение нашло признание, а о том, чтобы оно заслуживало его.
Почетно быть твердимым наизусть и списываться тайно и украдкой,
При жизни быть не книгой, а тетрадкой.
Высшее признание поэта, как оказалось, не Нобелевская премия, а эти шелестящие, переписанные на машинке и ручным способом листочки, с ошибками, опечатками, еле различимым шрифтом: Цветаева, Ахматова, Мандельштам, Пастернак, Солженицын, Бродский, наконец.
Поэту нужна судьба, а не карьера
Есть у поэта звание – Поэт, и есть награда для поэта – Имя.
Когда Альтману присвоили звание Заслуженного художника РСФСР – он стыдился и говорил: «У меня есть имя – зачем мне звание?»
Известясь о том, что императорская Академия художеств произвела меня в профессора, я, считая все чины и отличия в искусстве безусловно вредными, начисто отказываюсь от этого звания.
Знаете, пишут про некоторых «известный композитор такой-то», «известный художник такой-то», но никому в голову не придет написать напротив фамилии Пикассо – «известный художник». Пикассо – и так всем понятно.
Поэт – это тот, кому ничего нельзя дать и у кого ничего нельзя отнять.
По этому поводу есть замечательная восточная притча, и я не могу её не рассказать.
Султан вызывает верховного визиря и спрашивает:
– Сколько в моем государстве поэтов?
– Сто, падишах вселенной, – отвечает визирь.
– Брось их всех в тюрьму! – приказывает султан.
Через год он спрашивает визиря:
– Ну, как там мои
