и больная, – протянул Степа. – Я понял, куда ты клонишь. Что книгу написала Ксения Петровна. Но…
– Только не говори про медсестру, которая сидела в кабинете или затаилась в соседнем помещении, – предупредила я.
– Я хотел сказать другое. Зачем Ксении позорить дочь? – спросил Степан.
Я потерла живот.
– Матерям тоже свойственны обидчивость и мстительность. Думаю, балерина не ставила целью опозорить дочь.
Степан поднял бровь.
– Написав этот пасквиль? Любовь утверждает, что все ложь.
– Возможно, мать и присочинила некоторые детали, – вздохнула я, – или по истечении лет у нее память ослабла. Но обрати внимание. Издан всего один экземпляр. Люба есть в соцсетях?
– Конечно, – кивнул Степан, – почти во всех присутствует, похвастаться миллионами подписчиков не может, если суммировать читателей, у нее их около пятисот.
Я села рядом с мужем.
– Что мешает Ксении подписаться на всех и транслировать им правду про дочь? Или выпустить, например, сто экземпляров книги и отправить ее… да хоть бывшим одноклассникам своей дочери?
– Вспомни, сколько лет балерине, – остановил меня супруг, – небось она ничего про Интернет не слышала.
– Вот не надо делать из людей пожилого возраста дураков, – остановила я Степу, – пенсионеры активные пользователи сайтов, которые посвящены саду-огороду, кулинарии, воспитанию внуков, культурным мероприятиям, здоровью, физкультуре. Там очень активная жизнь идет. И, если мы предполагаем, что книгу написала Ксения, то она ее по емейлу и прислала в издательство.
– Или у нее есть помощник. Надо поговорить с госпожой Гаскониной-старшей, – подытожил Степа.
Глава 9
Вечером, сев на кровать, я услышала голос:
– Съедено на шестьсот калорий больше. Нарушение диеты.
– Ну и приятного мне аппетита, – хихикнула я.
– Штрафная санкция двести приседаний, – продолжил тенор.
Я зевнула.
– Отличная идея, спокойной ночи.
– С кем ты беседуешь? – поинтересовался Степан, отрываясь от книги.
– Болтаю с поясом «Волшебник», – развеселилась я, – он меня упрекает в обжорстве. Предлагает заняться приседаниями.
Степа положил томик возле лампы.
– Сейчас?
– Да. Глупая идея, – закряхтела я, легла под одеяло, вытянула ноги, вздохнула, пробормотала: – Спокойной ночи, – и услышала храп супруга.
Степа засыпает, как будто в воду падает. Секунду назад он с вами разговаривал, и, хоп, словно его выключили. А когда супруг захрапел, разбудить его почти невозможно. С одной стороны, это очень удобно. Я могу смотреть телевизор, болтать по телефону, слушать музыку, муж даже не пошевелится. С другой… Мне не хочется смотреть романтическую комедию одной. Я тихонечко толкнула Степана.
– Милый!
