мог бы поклясться, что в темной комнате оставалась не она.
– Кэти, это ты? – ласково спросил, вернее, прошептал Уильям Крукс.
– Да, я наконец-то пришла… Почему ты не вызывал меня так долго? – призрак говорил тихим мелодичным голосом, совсем не напоминавшим звонкий голосок Флоренс. – Мне так холодно там… И я не хочу общаться с отцом. Я не люблю его воспоминания. Я боюсь повешенных и утопленных. Они приходят к нам, пытаются говорить со мной… Но я не хочу быть с ними. Я хочу быть здесь, где тепло, где все такие милые…
– Да, Кэти, я постараюсь приглашать тебя почаще. – пообещал сэр Уильямс. – Ты попросишь Флоренс, твоего проводника в мир живых, остаться в моем доме? Тогда ты сможешь бывать у меня ежедневно.
– Я прикажу ей. – резко ответил призрак. – Она не решится мне отказать. Она слабая.
– Хорошо. – кивнул сэр Уильям. – Кэти, я должен убедиться… Разреши мне отрезать один из твоих роскошных локонов!
– Конечно. – ее голос упал до шепота. – Но почему ты усомнился во мне?
– Кэти! – сэр Уильям, казалось, сильно смутился. – Я тебе верю, и верил всегда. Давай считать, что это просто эксперимент. Ты же знаешь – я прежде всего ученый.
Девушка молча кивнула. Сэр Крукс протянул сэру Дойлу большие ножницы:
– Отрежьте вы, прошу вас.
Не споря, Конан Дойл отрезал светлый завиток и положил на каминную полочку. Девушка покорно повернулась к Уильямсу:
– Теперь ты доволен?
– Еще одна просьба, Кэти. – прокашлялся тот. – Последняя. Ты не против, чтобы тебя сфотографировали эти джентльмены? Вместе со мной?
– Я готова. – просто согласилась девушка. Но когда через мгновение защелкали яркие вспышки, и она чуть вскрикнула, растерянно зажмурилась, а затем прошептала:
– Свет… Это так больно… – и начала мягко оседать на пол.
– Да не реви ты! Быть такого не может. – неуверенно бормотала Тамара, гладя меня по голове. – Это Володька специально придумал, чтобы ты подергалась. Никто тех девушек на него не повесит.
– Это правда. – прорыдала я. – Я говорила со следователем. Его обвинили во всех пяти похищениях.
– Но как? – подруга пошла красными пятнами. – Те две, которых нашли – они же были задушены! Леской! А у твоей жабы и близко лески не было! Он тебя не душил!
– Была леска. – судорожно выдохнула я. – Лежал моток рядом со мной. Володька, дурень поганый, решил под маньяка закосить. Только по-настоящему затянуть мне леску на шее не решился. Решил, достаточно мне голову проломить, а леску положить рядом. И все на маньяка спишут.
– Ну так он сам себе яму вырыл. – подытожила подруга. – Вернее, затянул удавку на шее. Вот и пусть огребет по-полной.
Она встала и выпрямилась во весь свой немалый рост, затем с высоты грозно поглядела на меня:
– А ты поднимайся давай, пошли чай ставить.
