имело место?
– Ну раз так – вот вам еще один документ, прочтите. И проверьте, не являются ли те, кто тут назван – теми, кто клевещет в вашей писульке. Те, кому не нравится Советская власть! И можете считать это моим заявлением куда положено – чтобы этих тоже к ответу привлекли.
Читаю. Список – фамилия, должность, проступок. Не вижу ни одного акта вредительства и саботажа как такового! А лишь что-то сказал, «выразил невосторженность», «опять на демонстрацию переться». А это что – оскорбительно пели «Марш коммунистических бригад»? Или это какая-то другая песня?
– Та самая, «Сегодня мы не на параде – а к коммунизму на пути». Но слышали бы вы, каким тоном они это пели! Что выражало их истинное отношение к коммунистической идее.
– Товарищ Нелин, вы что, смеетесь? Мы не в театре, а вы не массовик-затейник. Я вас серьезно спрашиваю – что вы можете сказать о сознательном искажении вами линии партии? Чему есть многочисленные и официальные заявления от рядовых коммунистов завода. Так, как вы себе позволяете – еще можно относиться к каким-нибудь «лишенцам», власовцам, врагам Советской власти. Но никак не к людям, делом доказавшим этой власти преданность и заслужившими от нее награду!
Нелин помолчал чуть. А затем рубанул, как с парашютом из люка бросаясь:
– Я считаю, что линия партии, проводимая сейчас, не отвечает цели скорейшего построения коммунизма. В семнадцатом году мы должны были обещать массам повышение заработка и восьмичасовой рабочей день – имея человеческий материал того, старого мира, который можно было поднять на бой лишь их шкурным интересом. Также, приняв сперва верные принципы, мы принуждены были временно отступить от них, введя нэп и прочие там материальные заинтересованности. Но сейчас, после великой Победы, снова созрели условия, когда мы можем идти вперед, не оглядываясь. Отдавать максимум, себе брать минимум – это правило должно стать всеобщим. А кто не согласен, тот враг.
– Да где же тут враги? Вы по сторонам оглянитесь, товарищ Нелин. Что-то я даже в вашей докладной ни одного саботажника не углядела, напротив. Отчего-то как раз те, кто трудятся хорошо – вызывают вашу наибольшую неприязнь. А не саботаж ли это, уже с вашей стороны?
– Я ничего не имею против ударного труда. Но я решительно против, когда этим пытаются оправдать мещанское желание больше потратить на себя. А не как надлежит – добровольная возможность отдать сверхплановое на общее дело. Как в войну наши советские люди сдавали сбережения – на танки и самолеты фронту.
– Даже так? Вы слышали, что такое Сталинская премия, товарищ Нелин? От пятидесяти до двухсот тысяч рублей – я знакома с теми, кто ею награжден, заслуженные товарищи, действительно сделавшие многое во благо СССР. Они спокойно тратят ее на себя, как вы говорите, покупают автомобили, дачи, хорошие вещи – и никто их не осуждает, включая самого товарища Сталина! Хотя считается за приличие некоторую часть перечислить в какой-нибудь фонд.
– Считается
