выразил свое мнение Грир.
– Что это с тобой случилось, Соллес? – поинтересовалась Алиса, опуская бинокль и облокачиваясь на сваю. – Помнится, ты всегда был заводилой в таких делах.
– Было дело. Потому-то я теперь и читаю всякую парашу. Время заполняет не хуже и раздражает меньше.
– Исаак считает, что перерос нас, – повернулся Грир к Алисе. – Скажи ему. Ну хотя бы ради Марли. Бедный старикан весь день торчит у него в трейлере в полном одиночестве. Ты разве не согласна, что ему приятно будет выйти и пообщаться немножко с себе подобными?
– Мы все стареем, Грир, – ответила Алиса. – Только какого черта, Соллес? Может, ты все-таки пойдешь? Может, тебе тоже будет полезно пообщаться с себе подобными?
– Спасибо, Алиса, – откликнулся Айк. – Я подумаю.
– Впрочем, лично мне совершенно все равно, что ты решишь, – добавила она. – Просто имейте в виду, что бы вы там ни решили, сначала задрайте карбасы. И освободите себе следующую неделю, так как вы проведете ее в море.
– О-о-о-о… – застонал Грир, закатывая глаза.
– Ладно, – откликнулся Айк.
– А теперь – прошу прощения, но мне пора за дела. – Алиса застегнула воротник своего комбинезона и двинулась обратно, так что деревянные сходни захлюпали водой при каждом ее шаге. – Пойду заниматься искусством, – добавила она, и голос у нее булькнул точно так же, как соленая вода под ногами.
– И что ты об этом думаешь? – жалостным голосом осведомился Грир, когда пикап исчез за поворотом. – Впервые за многие годы в этой дыре что-то происходит, а она отсылает нас в море!
– Я думаю… – Что-то было такое в этом хлюпающем голосе, в этом убого-надменном узле волос, маячившем в заднем окне пикапа. – …Что, может, мы со стариной Марли и пойдем с тобой на это собрание. Ну-ка, помоги мне вытащить это ведро…
К тому времени, когда они закрепили оба карбаса в протоке у причала Кармоди, на часах было уже начало десятого. Они двинулись к городу, стараясь держаться подальше от центра. Грир не был готов к встрече с Дворнягами. Алиса не солгала – ропот толпы, как далекие раскаты грома, был слышен за квартал. Однако, как отметил Айк, ярко выраженного раздражения в нем не звучало. Скорее, что-то неопределенное. Это напомнило Айку звуки, которые издавали во Фресно эмигранты, собиравшиеся в утренней дымке на полях и решавшие, выполнять или нет порученную им работу, – так, беззлобные перебранки в тумане.
Приятели пересекли стоянку, когда длинный день уже клонился к своему завершению. Молча они забрались в фургон и так же молча двинулись по направлению к трейлеру. Грир с каждой минутой нервничал все больше. Айк знал, что любые попытки успокоить его только усугубят положение. Пугливый уроженец Ямайки всегда норовил уклониться от ответственности, даже когда она представляла куда как меньшую угрозу.
В нагревателе хватало воды только на одного, и Айк предоставил право принять душ Гриру.
– Тебе же придется торчать у
