оружием и не ругался матом.
Будто мы вошли не в Агентство по борьбе за безопасность аномалий, а в сонный, доживающий последние дни, трактир. В затхлом прокуренном фойе жужжали мухи, а у стены, рядом с казенного вида дерматиновым диваном, дрых громадный пес. Когда мы проходили мимо, он, приоткрыв один глаз, негромко что-то буркнул, а потом равнодушно отвернул брылястую морду к стене.
Из окошка, как в самом обычном почтовом отделении, торчала седая, в букольках, макушка.
– Любезнейшая… – позвал Лумумба, – Не подскажете, где найти господина главного начальника?
– Вдоль по коридору направо по ступенькам вниз налево первая дверь. – тетка отбарабанила заученную фразу, даже не подняв головы.
– Однако странные здесь порядки… – пробормотал учитель, направляясь в указанный коридор.
…В кабинете, над столом, висела лысина. Обширная, бледная и вся в маленьких коричневых пятнышках, она покоилась в жесткой сивой поросли, как гигантское яйцо в неопрятном, сложенном как попало, гнезде. Скрип двери, возвестивший наше появление, на лысину впечатления не произвел.
На столе располагались хрустальный графин, мутноватый, с отпечатками пальцев стакан, пачка разнокалиберных бумаг, древний бакелитовый телефон и тощий букетик карандашей в стеклянной банке.
По бокам топырились локти, одетые в черные лоснящиеся нарукавники. Ладони прикрывали уши владельца лысины. Они были пухлые, как подушки – возможно потому он и не слышал ничего, что происходило в комнате.
Лумумба, заложив руки за спину, принялся рассматривать картинки, развешанные на одной из стен. Что он там увидел под вековым слоем пыли – непонятно.
Я было примерился вежливо постучать по столу, но тут зазвонил телефон. Звук его, пронзительный и громкий, всколыхнул воздух в комнате, а заодно вернул к жизни лысину. Она вскинулась, человек под ней, оказавшись курносым и веснушчатым, с жирными, будто он только что ел сало, губами, схватил трубку и заорал в нее что есть мочи:
– Ну! Что? Это точно? – из телефона темпераментно запищало. – Дьявольщина! – лысый бросил трубку и увидел нас.
Наставник мой к тому времени сидел, нога на ногу, в кресле для посетителей, я же чинно пристроился у него за спиной. Лысый протер глаза.
– Вы… Хто вы? – вопросил он хрипло.
– Плохо работаете, – поругал его Лумумба. – Гнать вас надо с должности. А предварительно, непременно принародно, высечь, – мужичок побагровел и выпучил глаза, став похожим на разгневанного карася. – В вверенном вам округе, милейший, объявился Сказочник, – неумолимо продолжил учитель. – Мы зафиксировали попытку превращения в козла. Жертва скончалась на месте! Но это еще не всё… По дороге к вам мы подверглись нападению, – мужик только хлопал веками, явно не понимая, что от него хотят. – В нас пустили файербол! Прямо на улице, при всем честном народе! Вы что тут, вообще мышей не ловите? Да вам трибунал светит, милейший, за такое попустительство…
Лысый наконец смог набрать воздуха и заорал в ответ:
– Да кто вы такие?! Кто пустил!? – багровые щеки его затряслись,
