да.
– Мужчин?
– Обычно да.
– Хмм… Так. Теперь мне нужно дотронуться до вас сразу в двух местах, – одну руку Браунинг положил на грудь Гарри, другую опустил пониже, на живот. – Хорошо, – сказал он, стоя так близко, что Гарри ощутил шеей звук его голоса и вдохнул цитрусовый аромат лосьона для бритья. – У вас есть мускулы. Теперь я хочу, чтобы вы их задействовали. Вдохните и ещё раз произнесите долгое «ааа». Не нужно так смущаться. Все мои соседи на работе, и в любом случае им нет до нас никакого дела. На этот раз, когда вы будете выдыхать, я хочу, чтобы вы сжали мою руку так сильно, как только сможете. Я буду давить, но мне нужно, чтобы вы сопротивлялись.
Чувствуя себя глупым и в то же время счастливым, Гарри сделал, как велел мистер Браунинг, сжимая руку, прикосновение которой жгло ему кожу, чувствуя, как пот проступает на груди и спине, и «ааа», которое он произнёс, прозвучало как крик, не как обычный звук.
– Хорошо, – сказал Браунинг, не убирая рук. – Теперь вдохните как положено и скажите: «Я сомневался, что запомнил адрес».
– Я сомневался, что… – начал Гарри, не медля, не заикаясь, и внезапно умолк, почувствовав, как Гектор Браунинг впечатал в его шею крепкий поцелуй.
С минуту или две они так и стояли – нос и губы Браунинга давили на Гарри сзади, руки – спереди, а потом очень, очень медленно Гарри положил ладони на бёдра мужчины. Тогда Браунинг вновь поцеловал его и выдвинул ногу вперёд, так что она оказалась между ног Гарри.
– Я со… – начал Гарри и запнулся.
– Тихо, – прошептал Браунинг. – Вдохни. А теперь скажи мне.
– Я совсем не знаю, что делать дальше, – чётко произнёс Гарри.
– Зато я знаю, что делать. Повернись.
Гарри повернулся и увидел красивое лицо Браунинга в нескольких сантиметрах от своего лица. Браунинг улыбнулся и поцеловал его в губы. За смотровым кабинетом располагалась маленькая спальня и ванная комната с видом на водосток.
Сорок минут спустя, когда они, тяжело дыша, обнажённые, лежали на кровати, такой узкой, что одному пришлось улечься поверх другого, Браунинг прошептал:
– Бо´льшая часть моих учеников приходит утром. С половины второго до четырёх я всегда свободен. Дверь закрывать не буду. Если ты придёшь, когда меня нет, просто ложись в кровать и жди меня.
Они были любовниками больше года. Природный инстинкт подсказывал Гарри, что единственный способ не сойти с ума – не пытаться это анализировать. Но, конечно же, он пытался это анализировать, потому что был в меру умным, чувствительным и ничем не занятым и потому что сто шестьдесят четыре часа в неделю из ста шестидесяти восьми они проводили не вместе. Вскоре он осознал, какой риск на себя берёт. Печально известные судебные процессы 1890-х оставили свой след. Если они попадутся, их ожидает тюрьма и тяжёлый труд, не говоря уже о пожизненном позоре.
– Но мы не попадёмся, – уверял Браунинг (странность
