чтобы готовить тебе, лучше бы читала, читала другие лица. Будешь? – показала жена мне тарелку с нарезкой колбасы, открыв холодильник, собираясь её убрать.
– За каждым идеальным мужем стоит на кухне своя идеальная жена, – покачал я головой в знак того, что не буду.
– Это ты идеальный? Тогда подари мне машину, – закрыла она кухонный ларец.
– Зачем? У тебя же нет прав.
– Именно, хочу уехать подальше.
А меня, кто же будет есть меня? Или я теперь настолько несъедобная, пресная? Я вывернутая, как бельё, как рыба, посаженная в клетку, я не могла понять тогда, да и сейчас не понимаю, почему ты не мог допить пойло своё, взращённую из собственных рук детку любви? Зачем было меня так мучить? Зачем было меня есть, чтобы потом столько времени не переваривать? Я же помню, как секундная стрелка отсчитывала часы в пустоте, на кухне только я и кофе, проглатывая даты встречи и прочее, ночь промяукает Лагутенко, затягивая тушью в свою оболочку. А утром мне надо было, как и всем, на работу. Твою я тоже помню, как ревносто ты к ней относился, словно это была твоя патологии. На каждое слово моё ты собирал целый кроссворд, стал со мной грубым, вульгарным. Вставляй и властвуй. Я имею в виду мат. А я как птенец из группы начального обучения, неспособная к этому языку абсолютно. Это меня унижало, оскорбляло. Я понимаю, что всё это было предисловием к твоему новому роману, к твоей неуверенной пляске эго.
Марина лежала одна в кровати, что уже пахла спортзалом, которая больше не попросит пощады ночным скрипом, будет теперь спать одна дома, пока не появится другая женщина. Будет ли она скрипеть так же? Или, как собака, скучать по старой хозяйке, которой давно пора взять себя в руки, взять в руки сына, вещи, чтобы переехать в другой дом, сдать времени на хранение своё оружие: смех губы, взорвавшую не один ужин, атомную бомбу её красивых молочных желёз. Желёзки больше никому не нужны, когда они теперь ощутят мужскую тёплую руку, она не знала. Потому что ни сегодня, ни завтра ещё долго будет в голову приходить только вчера. Нежна ли я всё ещё? Да, я теперь в этом плане хуже тирана. Свободна ли? Да, несчастна. Люблю. На завтрак обед и ужин. Ешь, в холодильнике моего сердца для тебя больше ничего нет. Кушай холодец моего чувства, я суженая среднестатистическая брошенная. Я приготовлю ещё, потому что люблю, утром, вечером, днём, и в моём календаре больше нет чисел. Медленно и верно опускаюсь на дно этой самой кровати. Ты настоящий вор, ты хату души богатой обчистил, воспользовавшись моей любовью словно отмычкой. Я капризна сегодня, вчера, завтра, а кто-то обещал мне машину подарить. Вспомнила она последний диалог между ними:
– Думаешь, мне легко от тебя уходить?
– На, – протянул он ей связку ключей.
– Что это?
– Ключи от машины.
– Шут, как был шутом, так и остался, – отказалась она от взятки. Правда, поделился квартирой. Теперь есть только машина времени, которая у меня в мозгу, которой постоянно нужна заправка. Её постоянно надо заправлять воспоминаниями.
Марина
