годы Ричард пытается стать для меня больше чем адвокатом, он хочет быть кем-то вроде наперсника или советчика, тут вы сами можете подобрать определение. А теперь он злится, потому что я не посвятил его в детали дела, из-за которого решил вас пригласить. Разумеется, я не посвящал его в эту историю. Могу я звать вас Джеймс?
– Да, конечно.
– Благодарю, и зовите меня Джош. Итак, Джеймс, вы предпочитаете лететь самолетом или доберетесь на машине?
– Предпочту на машине. Если выехать рано утром, к вечеру буду на месте, с учетом остановки на ланч.
– Тогда вам следует поехать по Девяносто первой автостраде, а потом по Восемьдесят четвертой, и не выезжайте на первую трассу вдоль побережья – движение ужасное, да и смотреть там не на что. А на ланч можете остановиться в Портленде, там как раз у дороги есть ресторан «Сьюзанс фиш энд чипс». Рекомендую заказать лобстера. Когда планируете выехать?
– Послезавтра, так что буду на месте в среду вечером.
– У вас есть какие-нибудь особые пожелания? Например, относительно питания?
– Нет, спасибо, никаких особых пожеланий нет. Но я хотел бы сказать, что оговоренная в контракте сумма, на мой взгляд, завышена.
Джош рассмеялся:
– До сих пор на это никто не жаловался. Обсудим все детали при встрече. Как по мне, так сумма приемлемая. Если вы считаете ее завышенной, всегда можете отдать часть денег на благотворительность.
– Как ваше самочувствие?
– Я отказался от всех видов лечения, принимаю только легкие болеутоляющие. По счастью, особой боли я не испытываю, так что пью лекарства редко и нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Последнюю перфузию цитостатических агентов я проходил месяц назад. Прошу отметить, это я договорился с докторами, что больше таких процедур не будет. В любом случае, я уверен, у меня достаточно сил, чтобы довести задуманное до конца. И знаете, получив ваше согласие, я обрел второе дыхание.
– Рад помочь.
– До встречи в среду, Джеймс. Приятного вам путешествия. Еще раз спасибо, что приняли мое приглашение.
Перед тем как лечь спать, я думал о Джули.
Когда мы познакомились, ей было двадцать восемь, и, как мне казалось, она была самой красивой женщиной из всех, что я встречал в своей жизни. Мы начали сеансы терапии в феврале, а на следующий год, в июне, она покончила с собой.
В предыдущие три попытки она дважды пила снотворное и один раз резала вены. Принято считать, что самоубийцы редко меняют свои методы. Их попытки покончить с собой – либо репетиция ухода из жизни, либо крик о помощи. Из чего следует, что человек, решившийся на такое, одинок, чувствует себя несчастным и жаждет внимания, пока еще не слишком поздно.
Но Джули не подходила под это описание.
До самого конца я скептически относился к диагнозу – биполярное расстройство. Бывали дни, когда она вела себя как самая уравновешенная женщина в мире, легко устанавливала вербальный
