устраивать сцены, тем более сейчас, на Сент-Джеймс, – продолжила после короткой паузы Лидия. – Подозреваю, однако, что говорить вам об этом нет смысла. Всем известно, что вы любите выставлять себя посмешищем. Из-за этого вы и носились из одного конца Англии в другой, по крайней мере в течение последнего года. Но было очевидно: рано или поздно вы прискачете обратно, чтобы вновь устроить свой фирменный кромешный ад в Лондоне. Я только не думала, что это случится так скоро. Ведь после ваших позорных гонок прошло всего три месяца.
Вир понял, что пора вступать в разговор.
– Я знаю, для чего вы все это затеяли…
– Вы не имеете ни малейшего понятия об этом, – Лидия не дала ему закончить фразу. Как обычно. Вы не пытаетесь выяснить причину происходящего, прежде чем вмешаться. Выскакиваете откуда ни возьмись, руководствуясь своими дикими соображениями, и сразу встреваете. Вы встретились на моем пути второй раз, и оба раза дело, которым я занималась, еще более запутывалось, а его решение откладывалось.
Виру была понятна ее тактика: лучший способ защиты – нападение. Данным принципом он руководствовался сам. Однако это вовсе не означало, что он позволит ей увести разговор от заданной темы.
– Позвольте объяснить вам кое-что, мисс Джентльмен Джексон Гренвилл, – сказал Вир. – Вы не сможете вымещать свою злость на Лондон, мутузя кулаками каждого парня, который попадается вам на пути. До сих пор вам везло, но однажды вам непременно встретится мужчина, который даст вам сдачи…
– Возможно, – перебила Лидия его с вызовом. – Но непонятно только, какое вам до этого дело.
– Мне всегда есть дело, – произнес Вир сквозь стиснутые зубы, – когда я вижу, что мой друг нуждается в помощи. А поскольку…
– Я не ваш друг и в вашей помощи не нуждаюсь!
– Поскольку Креншоу является моим другом, – не обращая внимания на эту реплику, продолжил Вир, – и поскольку он как джентльмен не может врезать вам как следует…
– Не такой уж он и джентльмен, если мог соблазнить пятнадцатилетнюю девочку и бросить ее.
Столь неожиданный выпад привел Вира в замешательство, но он быстро с собой справился.
– Тольке не говорите, что та крошка, из-за которой вы пытались устроить скандал во время нашей первой встречи, утверждает, что Креншоу ее соблазнил. Ни за что не поверю, поскольку точно знаю: она совершенно не в его вкусе.
– Здесь я согласна! – воскликнула горгона. – Она гораздо старше. Ей целых девятнадцать. Прямо-таки древность для Креншоу. Он любит девочек лет четырнадцати-пятнадцати.
Мадам Оскорбленное Достоинство достала из кармана мятый клочок бумаги и протянула его Виру.
С явным неудовольствием Вир взял его, разгладил и стал читать.
Написанная присущими почерку школьницы большими округлыми буквами записка сообщала Креншоу о том, что у него есть двухмесячный сын, который находится сейчас в исправительном доме.
– Девушка содержится в пересыльном отделении, – добавила
