в соответствии с законом.
Когда в январе 1995 года Партнерство предложило расширить зону своей юрисдикции по Мэдисон-авеню до 56-й улицы, включая «Сони-плаза», единственным принципиальным противником этого выступила Коалиция за права бездомных.
Под предлогом совершенствования общественных пространств БИРРы по сути поддерживают явно выраженную социальную стратификацию. Подобно Обществу охраны Центрального парка, они направляют инвестиции в основное пространство, обладающее и реальным, и символическим значением как для элит, так и для других социальных групп. Богатые БИРРы Манхэттена обладают ресурсами, несравнимыми с ресурсами других районов города, и создание БИРРов ничего бы не изменило. Проявление способности богатых БИРРов успешно переживать общегородские финансовые затруднения лишь подтверждает опасения, что преуспевание нескольких центральных районов будет все отчетливее выделяться на фоне обнищания остального города.
БИРРы можно воспринимать как возврат к цивилизованному городу, «попытку избавить общественное пространство от ставшего привычным ощущения угрозы, из-за которого покупатели, а за ними владельцы магазинов и горожане в целом ретируются в пригороды» (Siegel 1992, 43–44). Тем не менее, система управления, отчетности и сама идеология богатых БИРРов подвергаются обоснованной критике. Общественное пространство, которое выходит из сферы управления госучреждений, приводит к созданию пограничной общественной культуры, открытой всем, но контролируемой частным сектором. Частное управление общественными пространствами действительно ведет к некоторой экономии: использование не состоящих в профсоюзах работников позволяет сэкономить на зарплате, возможность не консультироваться с общественностью по вопросам дизайна существенно экономит время. Использование абстрактной эстетики без популистского уклона позволяет частным организациям избегать конфликтов на почве равной представленности той или иной этнической группы, с которыми сталкиваются госучреждения, когда берутся субсидировать искусство в общественных пространствах, будь то настенные рисунки или статуи (New York Times, July 17, 1992, C22; J. Kramer 1992).
Каждому району города предлагается своя модель визуального потребления, соответствующая платежеспособности: культура, таким образом, становится механизмом стратификации. Публичная культура общественных пространств пограничных районов между центром и окраинами распространяется БИРРами победнее. Ее основными чертами являются понятный дизайн, ощущение безопасности, историческая архитектура и многолюдная толпа, где все друг другу улыбаются, как в пригородных торговых центрах. На выбор мотивов местной идентичности ключевое влияние имеют владельцы магазинов и коммерческой недвижимости. А поскольку большинство из них живут не в этом районе, а то и не в Нью-Йорке, их представления о публичном пространстве имеют эклектичный характер: это может быть город, с которым связаны какие-то особенные воспоминания,
