И снова в глаза. Взгляд карих глаз глубокий, хоть и улыбающийся. Смотрит с ожиданием… В этот момент она узнала. Узнала именно этот взгляд. Она никогда не забывала того дня, когда мальчик – подросток клялся, что ради нее готов на все, а после кричал в след уходящему поезду, что ненавидит. Сколько раз она винила себя, что не выслушала. Сколько снов видела. Нехороших. Темных. Пугающих. А после поняла, что волнуется напрасно. Что он, наверное, и забыл уже и ней, и смеется над собой и тем, что принял за влюбленность. Живет дальше, встречается с девушками и радуется, что Настя тогда ему отказала, а то кто знает, как жизнь сложилась бы, согласись она тогда остаться. И пусть сейчас он изменился практически до неузнаваемости, превратился из неоформившегося подростка в настоящего магнетического и надо признать, сексуального взрослого парня, она не могла не узнать глубину этого взгляда. Взгляда, который долгое время преследовал её, а теперь покоряет женские сердца.
– Не может быть… – отрицательно качнув головой, Настя вопросительно уставилась на парня. – Стас?
– Ну наконец-то, – всплеснув руками, он рассмеялся, откидываясь на спинку стула. – Ты так долго рассматривала меня. Неужели так сильно изменился?
Настя улыбнулась, все еще пребывая в потрясении от колоссальных изменений Стаса, но глубоко обрадованная видеть человека из ее далекого прошлого. Кого – то знакомого и родного в такой огромной чужой Москве.
– Очень!
– И как изменения? Нравятся? – надменно вскинул бровь, и откинул волосы пятерней, а она поняла, почему это действие со сцены показалось ей знакомым. Машка тут же выпалила, выныривая из гипноза, и перехватывая инициативу:
– Очень! Меня Маша зовут. Это Арина. Ну, а Настю ты похоже знаешь, – заерзала подруга на стуле и ресницами захлопала, обращая на себя внимание.
– Знаю, – кивнул тот, и взмахом руки подозвал официанта. – Настя брала уроки английского у моей матери, – кратко объяснив, сделал заказ и переключился на знакомство с Марией. Музыка загремела, не давая возможности общаться всем четверым, поэтому Настя болтала с Ариной, время от времени косясь на молодого человека, распивающего текилу и непринужденно болтающего с её подругой. Такой легкий в общении, раскрепощенный, он заставлял Машку смеяться. Ему всегда удавалось быстро расположить к себе человека. Стас даже с Настей легко нашел общий язык после первого же занятия дома у Лили Святославовны. Девушка вспомнила, как он тогда постучался с двумя чашками чая и тарелкой конфет с орехами, аппелировав это тем, что шоколад способствует работе мозга, и английский будет даваться в разы легче, если подкрепиться. Они тогда с его мамой долго смеялись, но все же чай с конфетами выпили. Настя вспоминала этот случай, медленно потягивая наполненный пузырьками напиток, и задумчиво улыбалась. Интересно, он всем ученикам матери чай предлагал, или только ей? А потом одернула себя за странные вопросы. Почему, собственно, это вдруг начало ее интересовать спустя столько лет.
Вынырнув из воспоминаний, она краем глаза успела заметить, как Маша и Арина встают
