доказательство того, что зря она так долго изводила себя чувством вины. Он улыбался ей. Никакой обиды иди злости. Значит, рана была не очень глубокой и быстро зажила. Это не могло ни радовать. Ответственность за чужую жизнь слишком тяжелая ноша.
– Ну, ты должно быть, счастлив. Столько поклонниц.
– Не жалуюсь. Их действительно много. Иногда по две, три за ночь, – он самодовольно хохотнул, с интересом рассматривая старую знакомую.
– Нашел чем выхваляться, – фыркнула Настя, откинувшись на спинку стула. – А о чувствах их ты подумал?
– Они сами на все согласны, я никого не принуждаю. С какого я должен думать об их чувствах? Пусть сами думают перед тем, как соглашаться на секс на одну ночь, – равнодушно пожав плечами, он допил остатки алкоголя одним большим глотком и махнул официанту, давая знак повторить.
– А если девушка влюбится в тебя после такой вот одной ночи?
– Мне-то что? Пару раз перед другим ноги раздвинет, и разлюбит.
Все же ошиблась Настя. Сейчас это не тот парнишка, которого она знала семь лет назад. То был доброжелательный, веселый и щедрый мальчишка, так и излучающий свет. А теперь на его месте оказался совершенно противоположный человек. В словах сквозил холодный эгоизм. Что с нами делает время? Или это опыт? Почему мы так меняемся, закрывая глубоко в себе ту искреннюю и лучезарную душу, ограждая ее забором хладнокровия и цинизма? Хотя, наверное, это правильно. Чем чаще открываешь душу, тем тяжелее её потом излечить. Да и время сейчас такое. Чему она удивляется? Это раньше занимались сексом только с тем, кого любили, а сейчас это как здрасте сказать. Познакомились, переспали, разбежались. Парень просто живет нормальной жизнью двадцати однолетнего. И он прав. Если девушки сами прыгают к нему в постель, значит все, что им нужно – голый секс.
– И давно ты замужем? – отвлек её объект размышлений.
– Четыре года как.
– И дети есть?
– Нет. Пока нет.
– А муж где?
– Дома.
– Почему отпустил так поздно в клуб?
– Я же не маленькая девочка, за которой нужен глаз да глаз. Да и нам не по двадцать, чтобы бегать друг за другом по клубам.
Он задумался, а потом проговорил, серьезно смотря ей в глаза.
– А я бы не отпустил.
– Почему это?
– Ты в зеркало себя видела? – взгляд карих глаз проехался по ее лицу, и даже нагло спустился к груди. Мгновение там задержался и обратно к глазам взметнулся.
– В смысле?
– На тебя как минимум трое глазеют, и это только те, кого я заметил.
– Ну и что? Пусть глазеют. Никто не запрещает ведь.
– Я бы запретил, и глаза повырывал, если б на мою женщину так пялились.
– Стас, это возраст. Ты слишком импульсивен.
– Мммм, возраст значит? Помнится, ты в моем возрасте довольно рационально мыслила, а я значит, нет?
– Я
