ади пурушам там ахам бхааджйамиговиндам ади пурушам там ахам бхааджйами
Марис Ивва пел завораживающим голосом на каком-то не понятном мне языке.
– Он поет не на латышском? – спросила Сивина.
– Нет, это древний язык, самый первый язык Вселенной, – отвечала Кики.
– А о чем эта песня? – тихо спросила я, так чтобы не привлечь внимание Сивиной, которая постоянно вертелась, кладя руку на колено Альберту и повторяя: «я танцевать хочу, я танцевать желаю».
– Что означают эти слова, Анте, я скажу тебе потом, а пока всецело предайся музыке и звукам. Музыка – это подарок, который сделали для нас те, кто живет в Духовном Мире, – шептала мне Кики на ухо, пока я слушала. – Бесчисленные материальные элементы Вселенной – это вибрации и звуки, чистый, гармоничный поток Законов Природы, создающий в пространстве упорядоченность и гармонию. Музыка может обладать магическим воздействием и унести в Духовный Мир, поэтому лучше всего слушать ее сидя удобно с закрытыми глазами. Закрой глаза, Анте.
Я прикрыла веки.
– Сейчас ты выйдешь за пределы материального мира и узришь гармонию и красоту Духовного Мира. Я буду с тобой рядом.
Я погрузилась в прекрасные звуки, откинувшись на спинку скамьи. Последнюю ночь я плохо спала, а потому меня разморило, и я стала медленно погружаться в сон.
Однако заснуть мне полностью не удавалось, так как звуки будоражили сознание, и я зависала где-то между сном и бодрствованием. Марис Ивва пел долго, и почти не делал пауз, подыгрывая на интересном инструменте, позже Кики рассказала мне, что это физгармония – самый древний инструмент и он из Духовного Мира. На сцене рядом с ним сидели еще несколько девушек в разноцветных шелковых платьях, они подыгрывали ему на звенящих тарелочках, справа в углу расположился юноша, он играл на «дынеобразном» барабане, который висел на толстом поясе у него на шее. Создавая ритм, я быстро погружалась в странное состояние, которое неожиданно склонило меня в полусон-видение.
Яркие образы вдруг привстали перед глазами, и я поняла, что вылетела за пределы бытия. Я еще не знала где нахожусь, а потому по инерции искала Кики, ведь последняя кого я слышала была она, и именно она рассказывала мне про эту чудесную музыку. В конце концов, она очутилась перед моим взором, но была совершенно иная, чем я привыкла ее видеть. Она протянула мне ладонь, и я взяла ее.
Когда я обернулась, то обомлела от той картины, что раскинулась передо мной.
Бесконечные просторы Вселенной открыли свои объятия. Маленькие планеты светились ярким светом, освещая беспредельное пространство, по которому мы летели. Мы держались за руки, и теплота наших ладоней передавалась, словно электричество, согревая тела. Кики была необычно одета, и я сразу не поняла, что эта странная одежда на ней с золотистой каймой привлекает мое внимание. Легкая и тонкая ткань зеленого цвета, обмотанная вокруг стройного тела, придавала ей столько женственности и изящества, которого раньше я никогда
