со звездой. Если бы мы летели прямо к ней, автоматика не стала бы атаковать.
– Лазеры продолжают нас обстреливать, – сообщила Тила. – Я вижу звезды сквозь сияние, но само оно никуда не делось. Это ведь значит, что мы все еще летим к поверхности кольца?
– Если лазеры автоматические – да.
– Если мы врежемся в кольцо, то погибнем?
– Спроси Несса. Его раса построила «Лжеца». Попробуй, может, заставишь его развернуться.
Кзин презрительно фыркнул. Он уже закрыл большую часть приборной панели. Горели лишь несколько жалких огоньков, а значит, «Лжец» был еще отчасти жив.
Тила Браун склонилась над кукольником, все так же свернутым в клубок за хрупкой сеткой. Вопреки предположению Луиса, она не проявляла ни малейших признаков паники с самого начала лазерной атаки. Тила подсунула руки под основания шей кукольника и стала нежно их почесывать, как это делал однажды при ней Луис.
– Глупый трусишка, – упрекнула она напуганного кукольника. – Ну давай же, высунь головы. Посмотри на меня. Пропустишь все самое интересное!
Двенадцать часов спустя Несс все так же пребывал в полном ступоре.
– Когда я пытаюсь выманить его уговорами, он только плотнее сворачивается. – Тила едва не плакала.
Они были у себя в каюте, ушли поужинать, но Тиле кусок не лез в горло.
– Я что-то делаю не так, Луис. Я знаю.
– Ты постоянно твердишь, сколько тут происходит интересного. А Несса сейчас это мало волнует, – заметил Луис. – Оставь его. Он не причиняет вреда ни себе, ни нам. Когда потребуется, он развернется, хотя бы для самозащиты. А пока пусть прячется в собственном брюхе.
Тила, спотыкаясь, расхаживала по каюте, не сумев полностью привыкнуть к разнице между земной силой тяжести и гравитацией на корабле. Она хотела что-то сказать, но передумала, а потом вдруг выпалила:
– Тебе страшно?
– Угу.
– Я так и думала, – кивнула она, продолжая ходить туда-сюда, и наконец спросила: – Почему Говорящему не страшно?
После атаки кзин проявлял необычную активность: сортировал имеющееся оружие, проводил примитивные тригонометрические расчеты, чтобы проложить курс, иногда бросал короткие, требовавшие немедленного исполнения приказы.
– Думаю, Говорящему тоже страшно. Помнишь, как он себя вел, когда увидел планеты кукольников? Он напуган, но ни за что не позволит, чтобы Несс об этом узнал.
– Не понимаю. – Она покачала головой. – Я нисколько не боюсь! Почему всем страшно, кроме меня?
В сердце Луиса вдруг отозвались старой, почти забытой болью любовь и жалость.
– Несс отчасти прав, – попытался он объяснить. – Ты ведь никогда в жизни не страдала? Тебе слишком для этого везло. Мы боимся страданий, но тебе этого не понять, поскольку с тобой никогда такого не случалось.
– Чушь какая-то. Да, я никогда не ломала костей, не испытывала ничего в этом роде. Но это же не какая-то сверхспособность!
