замечать знакомые лица. К тому времени она и ее мать уже сидели у стены невдалеке от одного из пылающих каминов. Стоило пану Анджею удалиться с группой сановников, как перед ней предстал первый знакомый. Это был пан Якоб Пелецкий. Кавалер поцеловал ей ручку и пригласил пройтись по залу.
До этой встречи панна Барбара чувствовала себя неловко. Ей было бы куда покойнее, если бы хоть кто-нибудь обратил на нее внимание. Но нет, все гости словно сговорились, даже не оглядывались на панну. Между тем они должны были заметить ее хотя бы потому, что на ней был такой богатый наряд. Действительно, грудь панны Барбары, шапочку и даже шелковую накидку, наброшенную на голову, украшал крупный жемчуг. В свете пламени чудилось, что вся она усыпана сияющими искрами.
Пользуясь случаем, пан Якоб заранее пригласил панну Барбару на первый танец. Та охотно согласилась. Очень скоро она вынуждена была убедиться, что в зале немало ее кавалеров. Это обстоятельство удивило: Барбара была убеждена, что немногие имеют приглашение. Мысленно панна поблагодарила каждого из них за риск и за преданность. Присутствие поклонников добавило девушке смелости. Ей стало ясно, что в этот вечер ей не придется скучать. Она посмотрела в сторону балкона, где разыгрывались музыканты, и мысленно поторопила их: «Пора, пора!» Молодой пан Кшиштоф Гояловский, который однажды сватался к ней, дождавшись, когда она обратит на него взор, с подобострастием поклонился. Барбара одарила его чарующей улыбкой, на что влюбленный ответил полным страдания взглядом. Из тени вышли знакомые ей забияки – воины кирасирской хоругви – пан Жижма и пан Мусел. Оба были в высоких желтых кавалерийских сапогах с отворотами и золочеными шпорами и в красных мундирах, у каждого на боку висела длинная сабля. Красавцы поглядывали по сторонам, словно прикидывали, велико ли войско противника. Заприметив этих великанов, ростом и шириной плеч превосходящих любого из собравшихся, Барбара немножко испугалась. Предчувствие беды посетило ее. Она оглянулась на сопровождающего ее пана Якоба и мысленно перекрестила его, призвав под защиту Господа.
Обход зала дал свои результаты. На панну Барбару наконец обратили внимание, и вскоре ей начали кланяться даже те из кавалеров, кого она видела впервые. Все чаще она ловила на себе чужие взгляды, слышала за спиной шушуканье. Старики смотрели на нее с лукавой улыбкой Сатира, молодые – с нескрываемым восторгом. Она вызвала оживление в зале: те, кто не знал ее, спрашивали о ней, а кто знал, старались сделать комплимент. Князь Соломей, старый вдовец, невысокий ростом человечек, с животиком и на тонких ножках, вдруг подскочил к ней и поцеловал ручку. «Персик вы мой, – ласково пропел он, – мордашка. Первый танец за мной, за мной!» Он даже не заметил грозного кряхтенья пана Якоба, ибо был уверен, что старику отказать невозможно. Недосягаемые в своей славе и доблести князья Гаштольды, отец и сын, разом повернули в ее сторону головы, посмотрели гордо и надменно, как орел смотрит на заливающуюся пением иволгу, и немедленно отвернулись, но от нее не укрылось,
