состоящей из свиста и завываний, которая становилась все тише и тише, пока в ней не начал звучать уже знакомый девочке шепот, вторящий недавней песне огня и реки:
Я приду к тебе в точно условленный час,
Увести тебя в вечность, венчавшую нас.
Звучание новых строф повторялось эхом, с каждый разом все тише и тише, словно звук уходил с неведомым исполнителем, удалявшимся все дальше и дальше:
И тогда, в облаках белоснежных вершин,
Я уже никогда не останусь один!
Девочка хотела остановить его, но не могла пошевелиться. Тело словно перестало подчиняться ей, и тяжелым камнем пригвоздило ее к влажной прохладной земле, из недр которой продолжал струиться тихим шепотом, словно ручейком, постепенно затихая, неведомый голос, почти прошептавший последние слова:
Если все еще любишь, зажги мне свечу.
Ничего, кроме памяти, я не хочу!
И тогда маленькая девочка заплакала. Заплакала от бессилия и страха, оттого, что у нее внезапно сжалось от неведомой боли сердце. Она плакала все громче и громче, до тех пор, пока ее рыдания не заглушили таинственный голос. Ей казалось, что она сама начинает растворяться в своей боли и море своих слез, до тех пор, пока остатки ее сознания с тихим плеском вдруг исчезли, словно канули на дно.
– Она выживет.
Старый жрец храма кривейто усталыми, выцветшими от времени глазами посмотрел на молодого отца, принадлежавшего к дому правителя Литвы, князя Витеня4, принесшего на руках в его храм две недели назад свою пятилетнюю дочь.
– Что с ней происходит? – недоуменно спросил отец, с тревогой вглядываясь в бледное лицо девочки с закрытыми глазами, из-под плотно сжатых век которой катились слезы.
– Я полагаю, видения, князь, – спокойно сказал старик, кладя руку на лоб девочки. – Твоя дочь может стать «Видящей», Гедемин.
На лице молодого князя появилось выражение священного ужаса.
– Никогда!
– Это – благо для тебя и для страны, князь.
– Это – проклятье для нее! Я не хочу терять еще одну дочь!
– Ты не потеряешь ее, князь. Девочку уже взяли под охрану наши боги. Она получила дар, и пророчество. Она выживет. Просто навсегда останется особенной.
– Особенной? Надеюсь, не слабоумной?!
Молодой князь взял девочку на руки и понес прочь от храма кривейто.
Старый жрец смотрел ему вслед. Губы его шевелились в неслышной молитве.
– Ты увидишь, князь, – прошелестел в тишине равнины его голос. – Она будет особенной!
Часть I. НАКАНУНЕ
«Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
И вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар».
«Над красотой, над сединой,
Над вашей глупой головой —
Витень (ум. 1316) – великий князь литовский с 1295 года.
