становища гуннов не изменилась с отъездом многих заложников. Изменилась жизнь Аттилы и Тамиры. Аттила женился. На девице из знатного рода Вельсунгов, пришедшего в устье Ренуса с северного острова Скади. Свадьбу играли на границе с Бургундскими землями. Утром после свадебного пира в своем шатре был найден мертвым дядя Аттилы Октар. Его убил не враг, не яд, а собственная жадность – переел, а после выпил слишком много золотого легкого вина с берегов Ренуса. Свадьба перешла в тризну. Песен и танцев меньше не стало. Никого не удивило, что княжна-заложница подружилась с Ильдико – женой своего названного брата. А Тамире стало немного жаль девочку. В своем народе, наверное, она считалась бы не просто красавицей – прекраснейшей: синие глаза, золотые косы до земли, хрупкий стан – вместе с румянцем на упругих щечках – чего еще и желать? Но ей суждено было выйти замуж за гунна. Даже имени-то северянки никто толком не мог произнести. Так и осталась она Ильдико. Княжна наорала на своего братца, назвав его тупым бараном, но настояла на том, чтобы теперь женщины жили вместе:
– Да так я хоть за ней присмотрю! Да ты сам подумай: она жила в городе! Что такое стирать и готовить понятия не имеет! А уж жить в походе – это ей в самых страшных кошмарах не снилось! Да ей ее гриву мыть надо! Горячей водой! Хотя бы раз в неделю, – уже не очень громко закончила свою отповедь княжна, глядя на открытый в изумлении рот Аттилы. В первую брачную ночь братишка ворвался к ней в шатер, едва прикрыв чресла каким-то покрывалом:
– Она вся в крови! И плачет! – чтобы привести его в чувства, Тамире пришлось отвесить гунну подзатыльник:
– А ты не знал, что дева, становясь женщиной, теряет кровь?! О, Тенгри-кам! У тебя же наложниц с десяток! Да ты ни разу не ночевал один в своем шатре за все время, которое я у вас живу! Ты что, не знаешь, что делать с женщиной?!
– Они… Да ни одна никогда не ревела! А эта!
– Ей больно, страшно. Крови, скорее всего, много. Она же не наездница. Иди, иди к ней. Согрей, успокой, приласкай. Кумысом напои. Только немного. Ох уж эти мужчины! Да иди же! – с трудом княжна выпроводила Аттилу обратно к жене. Накрылась с головой, долго бурчала себе под нос, а потом снова заснула.
Вернулись в становище. Руа превратил стоянку кочевников в настоящий город. Да, в основном он состоял из землянок, но в центре возвышались два величественных строения из резного дерева. В одном жил Руа со своим окружением. Второй предоставил Бледе, Аттиле и их близким. Ильдико с облегчением поняла: ее ждет жизнь в доме. Не в землянке, не в лагере. В самом настоящем доме. Жена Аттилы ходила на сносях. Дорога далась девочке нелегко. Впрочем, в покое она быстро оправилась, Тамира взялась учить ее плетению ремешков из цветных шерстяных нитей и кожаных лент. Надо сказать, что у северянки это получалось значительно лучше и ловчее. Когда руки женщины заняты, язык свободен. Вот о чем еще поговорить, как не о своих родных местах? Рассказ Тамиры о себе оказался сух. Чтобы не выйти страшным. Ильдико
