чертовщина померещилась? Надо срочно сказать потрясенному человеку, что это блики играют. В темно-коричневой глади отражения бывают причудливыми.
– Поля, прости великодушно, – простонал Андрей. – Как же я насвинячил с печеньем! Господи, всю коробку извел! Сейчас сбегаю куплю.
Я засмеялась. Андрей дико на меня посмотрел, но я не поперхнулась. Хохот щекотал мне гортань и неудержимо рвался наружу. Так он переживал из-за поломанного печенья? Всего лишь? А я-то собралась его от кошмарных глюков заговаривать.
Однако опыт общения с друзьями Андреевой породы даром не проходит. Эти ребята способны месяцами по-настоящему страдать от того, чего мы вообще не заметили. И чем бодрее доказываешь им, что все в порядке, тем отчаяннее они в этом сомневаются. Поэтому я неторопливо встала, взяла со стеллажа тетрадь с кулинарными рецептами, открыла на нужной странице, мысленно нахваливая себя за склонность к собиранию описаний еды, которую никогда не буду готовить, и протянула Андрею.
– Что мне с ней делать? – опасливо спросил он.
Вероятно, назначил себя заслуживающим кары за осквернение продукта питания в мире, где столько голодающих, но моими изощрениями был озадачен.
– Читай, – строго потребовала я.
– Рулет из накрошенного готового печенья, – послушно сложил буквы в слова Андрей упавшим голосом. – Что это означает, Поля?
Я невольно вздохнула, прежде чем ответить:
– Это означает – огромное тебе спасибо. Если бы я сумела принудить себя к муторному измельчению вручную, печенье еще неделю назад превратилось бы в рулет. Лично я люблю мягкие кондитерские изделия.
– Правда? – доверчиво спросил Андрей. – Значит, я случайно помог? Честно?
– Правда. Честно-пречестно.
– Поля, мне необходимо с тобой посоветоваться, – вдруг непринужденно сообщил Андрей, будто секунду назад зашел с улицы.
Да, спятить с творцами – раз плюнуть.
– Андрей, идем снова в кухню. Я займусь рулетом, его печь не надо. Ты будешь излагать проблему. Нормальный расклад, или предпочитаешь, чтобы я сидела напротив и, замерев, смотрела тебе в рот? В глаза? В переносицу? Я тороплюсь превратить крошки в нечто целое, а то ты постоянно на них поглядываешь и, прости за наблюдательность, краснеешь.
– Никак не могу разучиться.
– И не надо. Так сменим место действия?
– Сменим, – легко согласился Андрей. – Может, это меня подтолкнет. Ума не приложу, с чего начать.
– Все, поднялись. Принеси, пожалуйста, из «солдатика» глубокую зеленую миску. На средней полке. Загрузим подготовленное сырье.
Как на всех людей, привыкших к физическим нагрузкам, а многочасовая игра на фортепиано, несомненно, таковой является, на Андрее благотворно сказался призыв пошевелиться. Просьба растереть
