в Храм Христа Спасителя, чтобы приложиться к этой великой святыне. В считаные часы очередь стала просто фантастической по размерам. Никуда не денешься, надо стоять. А на улице мороз, временами, конечно, пробивается зимнее солнышко – но не особо-то и греет. А стоять еще долго! Очередь хоть и медленно, но все же движется. Делать нечего, надо стоять. Оглядываюсь вокруг. В основном женщины – разного возраста, не сильно молодые, но и пожилых единицы. Детей почти нет. Классических православных – тоже. Иногда, конечно, кто-то крестится – но вид у большинства вполне светский. Лица достаточно хмурые, обычные, русские – хотя то там, то здесь видишь другие национальности. Холодно. Ловлю себя на мысли – и зачем все это мне надо? Мало ли какие святыни в мире есть? Нет, ну, конечно же, пояс Самой Пречистой Девы – из афонского монастыря – это нечто особенное… Но все равно холодно. Ладно, попрыгаем, потопаем – немного согрелись. Проходит час. Наша очередь продвинулась существенно – но при взгляде, что ожидает впереди… Нет, туда лучше не смотреть. Становится скучно. Молиться уже не хочется – ну невозможно же постоянно молиться, в конце концов! Былое рвение у соседей тоже как-то резко упало: молитвословы позакрывали, маются. Глаза начинают рыскать по сторонам в поисках какого-то хотя бы человеческого тепла. Хочется разговора.
«Да, ну и погодка», – забрасываю удочку рядом стоящей женщине, лет пятидесяти – но все еще активно молодящейся. Она улыбается уголками губ: «Не говорите. Достоим ли?» Включаюсь в завязывающийся разговор: «Даст Бог сил, достоим. Не мы первые». Повисает неловкая пауза. Неожиданно соседка говорит: «Эх, если бы не Ванька – ни за что бы на эту аферу не согласилась!» Приподнимаю брови в ожидании продолжения. «Да сын у меня – непутевый. Женился, развелся, снова женился – детей нет, все не слава Богу. Хоть и повенчались – думали, может, это сработает. Пока все – вхолостую». Через минуту оборачивается к нам другая женщина: «И я тоже – из-за ребенка. У внучки опухоль обнаружили – говорят, непредсказуемо: или пройдет, или на всю жизнь останется инвалидом. А ей-то всего годик. Жить да жить – и тут на тебе!» Окружающие сочувственно молчат. Очень холодно. Ноги начинают неметь. Заканчивается второй час ожидания. Мы уже почти в середине. Ну и дурацкая ситуация: жутко хочется уйти – сил нет мерзнуть дальше. А посмотришь вокруг – все так же маются, но терпят, не уходят. Видать, мотивация куда посильнее, ради ближних страдают. Кто сказал – чайку? Ну надо же – кто-то принес в очередь термос горячего чая. Пара глотков – и настроение резко улучшается. Ничего, продержимся. Осталось-то всего ничего: еще пара часов. Между нами, объединенными общей кружкой, завязывается неспешная беседа. Каждый – о своей боли, о проблеме, о надежде. Просто так никто не стоит. За каждой фигурой – своя драма, своя история.
Заканчивается третий час. Мы уже знаем друг друга по именам. Кто-то успел обменяться телефонами, но у всех на лицах праздничное настроение. Еще совсем чуть-чуть – меньше часа – и мы у заветной цели. На душе – мир. Какие же вокруг нас прекрасные люди! Правда, скрывают
