«свистопляска» с Рябчиком у них повторялась каждый день. А однажды – хоть верь, дорогой ты мой читатель, хоть не верь – Васька мне тоже улыбнулся.
Как-то утром прошел короткий сильный дождь. Я вышел за ворота нашего двора и оказался перед непроходимой стеной ещё не скошенного мокрого разнотравья. Разнотравье высилось сразу за редко езженной мимо нашего двора дорогой. Солнце только что выглянуло из-за тучек и осеребрило густой, едва колеблемый травостой. Мириады капелек воды, утяжеляя кончики травинок, сверкали, переливались на солнышке, готовые вот-вот сорваться на землю. Иные срывались. Тогда травинки еле заметно подрагивали и распрямлялись. Происходило такое лёгкое общее колыхание всего серебряного пространства. Красота! Но вот набежала тучка, светило скрылось, и с ним исчез блеск серебряный.
«Попробуй, – подумалось, – попробуй шагнуть в эту красоту. До бровей после пяти шагов будешь мокрый!»
И тут появился Васька. Он, как и я, вышел со двора. Перешел дорогу, вплотную приблизился к мокрой траве, вильнул хвостом и застыл с вопросом: «Итить или не итить?»
– Куда ты прёшься? – проворчал я. – Шкурку пожалей.
Васька поставил хвост свой буквой «гэ» и, прежде чем шагнуть ТУДА, повернулся ко мне. Я же видел, как он растянул рот и сузил глаза – улыбнулся! Натурально! хоть что ты тут делай! Улыбнулся со значением: мол, да что ты?! «Можа» пройдёмся трошки? «Прошвырнёмси?!» Вышла натуральная улыбка! Улыбнулся и скрылся в траве.
А потом он пропал. Кот. Это случилось в конце зимы. Получил я в своём Подмосковье письмо от мамы, в котором она, наряду с разными новостями, сообщила и о том, что Васька у них пропал. Ушел куда-то и пропал. «Отец, – писала мама, – за кота энтого, Васькю, сильно переживаить, как будто овца у него здохла». Месяца через два или три получаю я радостное известие, что кот жив и здоров и никуда он не пропал, а «объявилси!» «Прияжжяй, – писала мама, – и мы табе расскажем про энту шкурку».
И вот оно – лето, время отпусков, и я дома! Разговор про «шкурку» вышел как-то сразу. Увидел я Ваську и Рябчика на базу. Одновременно. И Рябчик никак не реагировал на своего обидчика.
– Пап! – воскликнул я. – Что такое?! Где свистопляска?
– О-о! – откликнулась мать вместо отца. – Весной тут такая свистопляска вышла! Всем свистопляскам свистопляска! Пойдем на огород!
– Ага! – охотно поддержал её отец. – Пошли и покажем!
– А зачем идти на огород?
– Пошли, пошли!
– Его же нет и нет, – начала рассказывать мать на огороде, – пропал, и всё! Кто рад был этой пропаже, так это Рябчик! Он даже брехать стал как-то по-другому.
– Ага-ага! – подтвердил отец. – С радыстей!
– Ну! – согласилась мать. – Прям, можно сказать, с радыстей.
– Ну вы и фантазёры! – посмеялся я. – Собака брешет с «радыстей»!
– О! Не верит! Но его жа перестали мучить! – воскликнул отец. – Тут и со смехом забрешешь!
