(т. ж., с. 89).
Именно так сочиняются объяснения того, почему человек обладает успехом в жизни, то есть является осмысленно выдающимся – выдающимся за нормы – человеком. При этом для осмысления этой способности выдаваться равнозначны как богатство и власть, так и вольность в отношении нравственных требований общества. К примеру, наличием колдовской силы может быть объяснен успех мужчины у женщин:
«Колдуны для сельского мира – нарушители социальных и религиозных норм, и, напротив, нарушители этих норм легко приобретают репутацию колдунов. Неслучайно колдовству семантически близки другие прегрешения против общественной морали: воровство, сексуальная распущенность и т. п…
В мотивах быличек „У колдуна много подруг“ и „Колдунья привораживает мужчин“ мы можем, с одной стороны, усмотреть дублирование и усиление признаков „колдун как угроза обществу“ и „колдун – грешник“, с другой – результат примерно таких рассуждений: если эти люди не боятся нарушать моральные нормы, не боятся греха и общественного осуждения – значит, они имеют для этого силу…» (т. ж., с. 121).
Когда сейчас по России проходят всяческие антисектантские процессы и травля экстрасенсов и колдунов, их суть сводится именно к тому, чтобы приписать любым сильным людям склонность к нарушению нравственных устоев общества и сексуальной распущенности.
Сексуальная распущенность очень занимает борцов со свободой совести, очевидно, являясь предметом особой зависти. И не только потому, что человек, подвергающий себя сексуальной аскезе, постоянно думает о противоположном поле, но и потому, что любая аскеза налагается ради обретения силы. А сила в том, что человек любвеобилен, очевидна, поскольку ведет к продолжению жизни.
Достаточно вспомнить знаменитую «Золотую ветвь» Фрэзера и описанных им царей-жрецов, которые могли править лишь до тех пор, пока их личная производительность и любвеобильность обеспечивала производительность природы и выживание племени.
«Тот же смысл может быть выражен и в соматическом коде, когда сильные колдуны ассоциируются с избытком жизненной силы (для их описаний характерны такие признаки, как высокий рост, дородность, могучий голос, густые волосы, крепкие зубы, плодовитость, энергичность, ум), слабые – с недостатком (хромота, кривизна и другие физические недостатки, бедность, психические отклонения)» (т. ж., с. 122).
Колдун – слово, быть может, и старое, но сохранившееся лишь как заменитель тех имен, что использовались в древности. И мы с очевидностью можем говорить, что в этом имени и отношении к нему просматривается деградация некогда сакрального понятия о жречестве и культах плодородия. Основное, что должны были давать эти культы, – гобино, или избыток сытости. Именно с этим боролось новое жречество, приписывая сытость и довольство дьявольской помощи и насаждая воздержание, как приобщенность к новой вере.
«В демонизации „избытка“ также нет ничего необычного,
