style="font-size:15px;"> Инструктор райкома, слушая, хмурился все больше и больше.
– Вы неправильно понимаете свои задачи на селе, – резко сказал он. – Если думаете, что на современном этапе классовой борьбы учитель может остаться в стороне, то глубоко ошибаетесь, уважаемая Мария Григорьевна!
Густой румянец медленно заливал лицо Марии, пятнами перекидывался на шею. Эти пятна – расплывчатые, крупные – вызывали жалость. «Неженка, мамина доця», – презрительно подумал Нечай.
– Так я и рада бы с вами… Но не гожусь я для таких дел. Еще отстану где, вам же морока… – оправдывалась Мария.
Девушка вертела в руках мелок. Пальцы покрылись белой мукой. Тоненькие пальчики с синими пятнами от чернил. И вся она: хрупкая, в белоснежной блузке, утонувшая в огромных сапогах – прошли весенние дожди, и дороги поплыли лужами, – производила впечатление неприспособленности, вызывала жалость.
– Ладно, – махнул рукой Нечай, – сами справимся. Но об облаве – никому ни слова…
– Нет-нет, что вы! – обрадованно и облегченно закивала Мария.
Она возвратилась в класс, строго прикрикнула на расшалившихся ребят, дала задание на дом.
– На сегодня хватит.
– Так не все ж задачки решили, – разочарованно протянул Васылько.
– В следующий раз.
Дома Мария разобрала наконец свои чемоданы, развесила на заборе, чтобы прохватил свежий ветерок, кое-что из одежды. Долго и звонко выбивала половик, посмотрела, куда бы его пристроить, потом небрежно бросила на ветку старого ясеня. «Хозяйственная у нас учительница», – делилась с соседками впечатлениями хроменькая баба Кылына. Едва стемнело, она заторопилась к кромке леса.
Зори горят вполнеба
Над лесами плыли весенние туманы. С вечера они забирались в овраги, в лесные чащобы, коротали там звездные, ясные ночи. По утрам разливались голубым, призрачным потоком по перелескам и полянам, затопляли деревья, сливались с водами рек и речушек. Деревья будто стояли по пояс в белом молоке.
Зори горели вполнеба – спокойные, яркие. Далеко за полночь не умолкали соловьи. Старые люди говорили, что в мае Весна празднует свою свадьбу с Солнцем, и все живое на земле радуется этому, славит жизнь.
Но утренние туманы еще пахли порохом и дымом пожарищ. С бандитами воевал весь народ. Кряжистые, мрачноватые селяне брали в руки винтовки и железной петлей облав душили банды. Они по первому сигналу тревоги перекрывали бандеровские стежки, без устали гоняли банды по лесам. Сельские активисты научились отлично владеть винтовкой, и мало кто из лесовиков уходил от пули. Хлопцы и девчата создавали истребительные отряды. Молодежь тянулась к комсомолу. Но пока еще туманы пахли порохом…
Марии полюбились прогулки по окрестностям села. Почти каждый вечер она отправлялась к околице. Из окон хат и дворов на нее смотрели десятки глаз. «Сумуе учителька, – переговаривались через плетни соседки и сочувственно вздыхали. – Да и как ей, молоденькой, в нашей глуши не грустить?»
Мария
