осколками. Однажды Максимов застукал свою жену с любовником.
Всё было как в анекдоте: раннее возвращение из командировки, незнакомый мужчина в кровати с растерянной женой. Он застукал их, как говорится, «тёпленькими». Разумеется, был скандал, разумеется, Максимов выгнал жену из дома и подал на развод.
Эти события послужили поводом к мощнейшему загулу – Валерий Павлович, как говорится, запил. Трезвенником он никогда не был, но в этот раз Максимов пил самозабвенно, пил много. Поначалу запой существенно не мешал работе, она его даже в какой-то степени сдерживала. Но беда не приходит одна: во время очередного народного гуляния, в сауне, мертвецки пьяный Максимов свалился высокого полка, да так, что сломал ногу. Теперь он сидел дома с загипсованной конечностью, пил сам с собой, и ничего не подозревал. Он был уверен в Сенине, и в том, что он всё устроит, тем более Николай Валерьевич, как мы знаем, успокоил его в телефонном разговоре.
Сенин вылез из машины, подошёл к воротам и дёрнул за ручку. Двери послушно открылись.
"Не закрывается, пьянь…" – подумал он.
Двери дома, в отличие от ворот, были заперты, и гостю пришлось потревожить кнопку звонка. Ждать пока хозяин дома доковыляет до двери, пришлось несколько минут.
– Оооооооооооооо! Валерьич! Проведать меня пришёл? Здорова!
– Можно и так сказать. Я пройду? – спросил Сенин и, не дожидаясь ответа, уверенно вошёл.
Он вошёл в гостиную. В гостиной было прилично накурено. У одной из стен стоял дорогой кожаный диван, рядом с ним небольшой стеклянный столик, напротив, через столик, стояло такое же бежевое и такое же кожаное как диван кресло. На столе располагалась переполненная пепельница, а также массивный стакан и бутылка дорогого виски.
– Всё пьёшь? Не пора ли очнуться? Хрен с ней! Что с бабы возьмёшь? Ты не старый, богатый, будут и ещё, да ещё и лучше этой. Мне лично она вообще никогда не нравилась. Что ты в ней нашёл?
– Брошу я пить… – Максимов сделал вид, что не слышал мыслей о жене, он добрался до кресла и бессильно рухнул в него.
– И не стоит медлить.
– Позже, – Максимов закурил, – Не могу сейчас. Душа болит…
– Душа? Ой, идиот… А где она, душа?
– В сердце, – буркнул Максимов.
– Дурак! – Сенин ударил себя кулаком в грудь, – Там кусок мяса, и больше ничего! Но не потому я приехал… Я тебя сейчас чуть взбодрю.
Сенин рассказал своему заму историю о договорах. Максимов внимательно слушал, после рассказа он на минуту застыл.
– Опа… – наконец проговорил он и потянулся к виски, – Это всё…
– Хорошего мало, конечно, но паниковать не стоит, – спокойно отреагировал Николай Валерьевич.
– Ты понимаешь, что нам труба? – повысил голос Максимов, – А я говорил!
– Молчи! Паники вот только не нужно. И слёз. Во-первых,
