что Ушаков формально мёртв, этот путь попроще… Я чуть не сорвался. Путь он ищет, даосист… Однако, глядя оперу в глаза, понял, – не издевался он, а всего лишь пытался решить мою проблему. И тогда я сказал ему: тебе виднее, где бред, а где дао. Мне требуется лично осмотреть и пощупать всё, связанное с последними событиями, лично обойти кучу мест, и чтоб никто нигде не останавливал. Нужно побеседовать с людьми, причём, чтобы со мной разговаривали, а не посылали в известном направлении… Сейчас это называется «пешее эротическое путешествие», поведал мне Миша и подытожил: о том и речь! Обещали – решим вопрос…
– Вернёмся к реальности, – сказал я. – Лёня Вошь на воле?
– Это ведь ты его закрыл в девяносто девятом? И вдруг такие вопросы.
– Не гони беса, майор. Я, конечно, идиот, но не дурак. Что там у вас за грязь?
Опер скривился.
– Ладно… Мутная история. Три года назад за Лёню вписались крупные адвокаты – те, что из золотой своры. Якобы открылись новые обстоятельства. Два года назад была назначена новая психиатрическая экспертиза, которая, в противовес старой, признала Лёню невменяемым. В результате его перевели в психушку, в Сычёвку, где он уж полтора года под интенсивкой. Он там овощ, Сергей. Я сразу отзвонился шефу, попросил проверить твои глюки. Из больницы доложили, что Леонид Вошь болен и его усиленно лечат.
– Отправь кого-нибудь в Смоленск, пусть лично убедятся. Надо своими глазами увидеть, Миша.
– Не дай бог, ты прав…
– И хорошо бы последить за тем подъездом, где я его видел. Не испарился же он! Возможно, там есть нычка. Значит – объявится.
– Согласен. И в Смоленск людей отправлю, и в подъезде глаза подвесим, раз уж такие подозрения. Но если ты прав, мы знаем, кому этот отморозок понадобился на воле.
– И?
– Рефери.
– Тому самому, с чьей подачи за мной вчера следили?
– Тому самому.
– Так, – сказал я, потягиваясь. – Чувствую, мы подошли к главному.
– Подошли. Спрашивай, отвечу, на что смогу.
– Почему ты добиваешься, чтобы я копался в этом дерьме? Ты вообще зачем меня выдернул из деревни, Миша? И не надо снова про то, что, типа, Радик был мне другом.
– Есть основания подозревать, что левые инкассаторы, на которых кто-то напал, были связаны с Рефери. Вероятнее всего, это его броневик сожгли, он и есть настоящий перевозчик.
– Какие основания?
– Рудаков об этом ещё не знает, имей в виду. Информация добыта оперативными методами…
– Которые Игорю бы не понравились, понимаю.
Я – не он.
Михаил коротко засмеялся.
– Ты свой… Фишка в том, что водитель броневика и те два охранника, которые ехали внутри, скрылись. Упустили мы их. А все данные на них липовые: имена, адреса. Хотя в охранной конторе «Верность» они формально числились. Вопрос:
