кузнецом, а не каким-то садовником!
Эльф даже дышать перестал. Гном не часто говорил об их с дриадой отношениях, которые являлись для Флозерина загадкой №1. Потому что саму дриаду он никогда не видел, и это распаляло его интерес ещё больше.
– Всё ясно, – хмыкнул он. – Сильно поругались?
– Да нет. Но.… А ладно, чего там, скоро вернётся. Так ведь?!
– А то! Кстати, как твоя служба?!
– Пока неплохо. Сообщений о вторжениях пиратов не было, и мы пока отдыхаем, – гном потёр свою блестящую лысину. – К тому же я – главный канонир «Скромницы» и имею кой-какие привилегии.
– Здорово! А…?
– Нет.
– Понял.
Входя в гостеприимно распахнутые ворота Медессы, друзья заметили глумливые лица стражей. Оставив в их карманах почти половину марки серебром, они вошли в город, по молчаливой договорённости решив не обсуждать это событие.
Глава 2
Саломея открыла глаза, но царившая вокруг мгла не прояснила положения вещей – где она, что с ней будет, и кто похититель. С содроганием она вспоминала события злополучного вечера.
Ей еле-еле удалось уговорить Махмета оставить ее без присмотра хоть на час. В конце концов, молчаливый кочевник согласно кивнул и вышел за двери. Далеко он не уйдёт, но и этого ей достаточно. Отослав служанок, Саломея упала на диван, не боясь, что платье из тончайшего синхайского шёлка изомнётся. Она скучала по прошлой жизни, о её спокойном размеренном течении, о балах и званых ужинах, которые устраивал её отец в их дворце, в самом сердце Исхалдура. Но с тех самых пор, как Великий Халиф был убит во время переворота своим же сыном Джабулом, спокойной жизни рода аб-Абдах пришёл конец. Новый халиф не терпел свободомыслящего советника. Но и убить его просто так не мог. Поэтому и отправил его в почётную ссылку послом в далёкие западные страны. Телохранители – дхалы, присягнувшие на верность их роду, отправились с ними, стоически перенося разлуку с родиной.
В тот злосчастный день, она с самого утра чувствовала какое-то томление, сменявшееся приступами паники. К вечеру Саломея была так измотана, что любое присутствие, даже близких людей, лишало её последних сил. Избавившись от Махмета и служанки, она бросилась на софу и впервые за целый день вздохнула свободно. Вытянувшись во весь рост, она прикрыла глаза. Ей вспомнилась мама, и на глазах девушки навернулись слёзы. Так много потеряно за это время, не счесть, но смерть матери перевесила все. Теперь ей даже не навестить её мавзолей, не полить цветы и не смахнуть пыль с саркофага. Саломея заплакала тихонько, как привыкла во время плавания, чтобы не слышал отец, которому и так было нелегко. Ни к чему ему лишний раз расстраиваться, видя её слёзы.
Вдруг она услышала странный шепот, словно несколько голосов роились в её голове, взывая к ней. Потом все они исчезли, и на их месте возник новый голос:
– Саломея! Саломея!
Она подскочила, испуганно озираясь.
– Кто это?
– Твой друг.
– У меня нет друзей.
– Нет. У тебя буду я.
