чтобы немного подышать. Мир в этот момент как будто стал каким-то ненастоящим и блеклым. Я почувствовала себя манекеном, машинально выполняющим движения. Не помню, как в тот день добралась до дома. Но помню, что ложась спать, подумала, что на следующий день все пройдет и мне станет легче. Не тут-то было. Утром симптомы усилились, к ним добавилась сильная тошнота, периодически меня буквально выворачивало наизнанку. В теле я ощущала ужасную слабость. Вдобавок ко всему – поднялась температура, которая потом держалась около месяца. Появился сильный страх выходить из дома одной. Я никому не говорила о своем состоянии. На тот момент мне казалось, что я просто схожу с ума, и меня точно никто не поймет. Начались бесконечные походы по врачам. Терапевт чуть не упек меня в больницу, подозревая пиелонефрит. Я похудела на несколько килограмм и постоянно чувствовала себя на грани обморока. Но после того, как я сдала все анализы, оказалось, что со мной вроде бы все в порядке. Ключевое слово: вроде бы! Каждый день я не жила, а буквально выживала. Я искренне верила в то, что мне отчаянно плохо. Тяжелее всего было носить этот груз в себе. Тогда не было форумов, посвященных вегето-сосудистой дистонии и паническим атакам. Я просто не знала, что со мной происходит. Экзамены в университете я завалила. О том, чтобы ехать в рейс проводником тоже не могло быть и речи. И тогда я поняла, что пора действовать.
Разбираемся в причинах
Я не сразу поняла, что стало причиной моего состояния в тот раз. Но пообщавшись с психотерапевтом в поликлинике по месту жительства, мы вместе пришли к выводу, что тогда на меня очень сильно повлияла смерть одноклассника. В восемнадцать лет он трагически погиб в армии. Помню, каким тогда шоком стала для меня эта новость и сами похороны. Я не могла плакать, но тяжелый ком будто осел в груди. Я копила переживания внутри себя, постоянно думала о смерти, представляла, как это случится со мной, и в итоге довела себя до ужасного состояния. Психотерапевт прописала мне таблетки, и я отправилась в аптеку.
Начинаем борьбу
До сих пор сомневаюсь, что помогло мне в тот год. То ли две упаковки транквилизаторов, одну из которых я приобрела в аптеке, подделав рецепт (мне казалось, что именно им, я возвращаюсь к жизни). А может быть то, что я вела дневник и не читала тематических форумов, нагружая свое подсознание новыми симптомами. Сыграло свою роль и то, что завалить экзамены во второй раз было непозволительной роскошью. И я не могла подвести ректора, который разрешил пересдать летнюю сессию в начале нового учебного года. Возможно, прошло достаточно времени. В итоге, день за днем, я начала возвращаться к жизни. Очень медленно, очень сложно, но я вновь училась радоваться привычным вещам и получать удовольствие от повседневных дел. Окончательно все спецэффекты (я специально не называю проявление невроза симптомами, так как и ВСД не считаю болезнью) ушли через два года. И, честно сказать, я не думала, что они вернутся вновь. Причем вернутся с новой силой.
Рецидив, 2015 год
До сих пор пытаюсь ответить себе
