у нас будет свой ребячий штаб, как у Тимура и его команды.
Позднее я не раз подходил к тому сараю, когда шёл гулять в лесу, но там никого не было, а на дощатой двери висел железный замок.
Под осень рядом с сараем появился стожок сухой травы, а в нём поселились куры через выпиленный внизу двери проём.
Не получилось штаба…
У папы была парикмахерская машинка – никелированный зверёк с двумя рожками.
Вернее, это были ручки, и ими папа приводил её в движение, сжимая и послабляя свою ладонь, в которой держал машинку.
Наступал день стрижки и меня с братом, по очереди, усаживали посреди кухни на табуретку поставленную на стул, чтоб мы сидели повыше и папе не пришлось бы сгибаться к нам в три погибели.
Мама плотно окутывала нас белой простынёй вокруг шеи и закрепляла её бельевой прищепкой.
Потом она держала перед нами большое квадратное зеркало и давала папе советы, а папа от них отмахивался, свободной рукой склонял нам головы: туда-сюда, и двигал своей челюстью из стороны в сторону, в такт движений машинки у него в ладони.
Иногда машинка не стригла, а заедала волосы; это больно.
Папа психовал, резко дул в неё и продолжал стрижку.
Однажды дутьё не помогло, машинка продолжала драть и Санька заплакал.
С того дня мы стали ходить во взрослую парикмахерскую не только перед началом учебного года, но и когда мама решала, что мы слишком уж позарастали…
Фотографировать папа научился сам, по толстой книге.
Его фотоаппарат ФЭД-2 не вынимался из коричневого футляра на тонком ремешке, а был туда ввинчен.
Для съёмки нужно расстегнуть кнопки на спине футляра, сбросить его кожаный намордник с объектива, сделать снимки и снова застегнуть.
Фотоаппарат вывинчивался лишь для смены кассеты с фотоплёнкой, когда на той заканчивались все тридцать шесть кадров.
Потом плёнку надо было в полной темноте перемотать из кассеты в чёрный круглый бачок и обработать раствором проявителя, промыть, затем залить в бачок закрепитель, а после снова промыть, и потом уже развешивать для сушки, но если на плёнку до последнего промывания попадёт хоть лучик света, она засветится и пропадёт – просто выбрасывай.
Когда собиралось несколько готовых плёнок, папа устраивал фотолабораторию в ванной комнате, покрывая ванну специально сделанными щитами из плотно сбитых досок – вот вам и стол, пожалуйста.
На нём устанавливался пузатый проектор с линзой смотрящей вниз.
Повыше линзы через проектор продевалась рамочка для протяжки плёнки с кадрами, как в диапроекторе.
В фотолабораторной ванной папа включал специальную красную лампу, потому что фотобумага тоже портится от света, и только вот красный её не засвечивает.
В проекторе чуть ниже линзы имелся подвижнóй фильтр-занавесочка, тоже из красного стекла, чтобы не засветилась чувствительная к свету фотобумага,
