расслабилась. Она по-прежнему трогательно смущается, но Макс уже воспринимает это как неотъемлемую часть ее очарования. Что поделать – скромница!
Одна знакомая Макса классифицировала мужиков, с которыми ложилась в постель, по количеству алкоголя, которое ей необходимо принять, чтобы решиться. Пила же она исключительно виски. Мальчики «сто плюс», «двести плюс», «триста плюс», «четыреста плюс» и «пятьсот плюс». Последние – это те, отдаться кому можно лишь в состоянии полного беспамятства. «Сто плюс», соответственно, красавчики. Достаточно небольшой дозы для релакса – и все, можно падать на спину и раздвигать ноги. Была, правда, еще одна – высшая – категория. Знакомая определяла ее так: «Дала бы и не пикнула». Но, по ее собственному признанию, в обычной жизни такие мужчины встречались крайне редко.
«Я, значит, для Катеньки отношусь к категории „триста плюс“, – весело думал Доломанов, не отрывая взгляда от ее лучащихся, светящихся возбуждением и каким-то еще особым озорством прекрасных глаз. – И это скорей комплимент. Не факт, что кому-то наша скромница дала бы после меньшей дозы. Разве что какому-нибудь секс-символу с телеэкрана».
Плавучий ресторан «МамонтовЪ», куда он привел свою спутницу пару часов назад, был расположен на дебаркадере на величавой русской реке. Отдав верхнюю одежду швейцару, они с Катенькой спустились вниз, в основной зал. Пространство зала было разделено перегородками на десять отдельных кабинок – по пять с каждой стороны от центрального прохода. Перегородки, впрочем, не были глухими – всего метра полтора высотой. Так что, встав в полный рост, можно было видеть, что происходит у соседей.
Обстановка в ресторане была барской – тяжелый бархат портьер, которыми кабинки были отделены от зала, плотные, волнами ниспадающие римские шторы, дорогая драпировочная ткань на мягких глубоких диванах, множество пуфов и подушек.
Поначалу, несмотря на располагающую обстановку и приватное, изолированное от прочих посетителей пространство, Катя так и не могла расслабиться. Она сжимала ручки сумочки с такой силой, словно Макс был уличный грабитель, пальцы ее то и дело нервно теребили свисающий хвостик молнии. Но было видно, что девушка хочет избавиться от этого нервного напряжения, что оно гнетет ее саму.
– Закажи нам выпить, – это были первые ее разумные слова в ресторане. Макс же, как обычно, болтал без умолку.
– Что будешь?
– Все равно.
– Ну, скажи хоть, крепкие или легкие напитки?
– Все равно. То же, что и ты.
– Тогда виски. С твоего позволения. Если будет слишком крепко, разбавишь колой.
Катя, краса земли русской, услада мужских очей, даже не кивает – моргает в ответ. Руки не выпускают сумочку, словно она ее главное оружие в борьбе с неизбежным. На Доломанова она смотрит по-прежнему – как кролик на удава.
ПЕРВУЮ СОТКУ мужняя жена пьет едва ли не залпом. В несколько глотков с небольшими
