где-нибудь карту памяти примостить? Или флешку?
– Он не любитель электронных носителей информации, – сообщила я. Потом, оглядев на совесть разгромленную квартиру, добавила: – И раз уж даже эти тут ничего не нашли…
– Жалко, что не нашли. Пусть бы лучше забрали, и дело с концом. Тебе в дела твоего козла незачем впутываться. Так что, Людка, будь теперь осторожна! Не знаю, с чего эти бандюганы решили, что у тебя до сих пор есть какая-то связь с Гутяриным, но они именно так и думают, это точно! Иначе не пытались бы тебя изловить! А раз им это не удалось, то они могут еще раз попробовать. Они ведь знают, где ты живешь, а дальше уже дело техники! Подкараулить тебя у подъезда да проследить за тобой, пока ты не окажешься в каком-нибудь темненьком уголке – это несложно, даже одному, а не то что троим! Так что ты теперь отзванивайся мне каждый вечер! Если не дождусь твоего звонка – буду сама звонить, уже в полицию! Да, и еще! Давай-ка мы с тобой специальный отслеживающий «маячок» к тебе в сумочку запихнем! Сумка у тебя всего одна на все случаи, так что тебе даже вспоминать про него не придется при выходе из дома. А я, если что – хотя боже нас от этого упаси! – буду иметь возможность определить, где ты находишься! У меня дома как раз есть подходящая штучка, я в ней только батарейку поменяю и тебе принесу.
– Договорились, – кивнула я, внутренне порадовавшись за Ирку: если к себе на время переехать не предложила – значит, либо со старым воздыхателем помирилась, либо нового успела завести. В любом случае молодец!
Впрочем, к Ирке переехать мне и так и так оказалась бы не судьба. Вечером следующего дня, как только я вернулась домой и отзвонилась ей, что со мной пока все в порядке, позвонила мне Любанька, старая моя приятельница, и с ходу озадачила прямо в лоб:
– Людок, мне нужно срочно к сынуле уехать, там у него снова проблемы. Ты Дрейка не заберешь к себе где-то так на недельку?
– Сейчас? Даже не знаю… – Я замолчала, размышляя. С одной стороны, Дрейкуся, великолепная немецкая овчарка, монстр около шестидесяти кило весом, вполне может отпугнуть от меня всяких там похитителей. А с другой стороны, а ну как с ним самим при этом может что-то случиться? Я же в жизни себе не прощу, если вдруг по моей, пусть даже и косвенной, вине пострадает собака. Тем более такая дивная, великолепная, сногсшибательная (и не только в переносном смысле, летали, знаем) собака, как Дрейк.
– Людок, выручай! – прерывая мое задумчивое сопение, донеслось из трубки. – Ехать необходимо срочно, а Дрейка мне оставить не с кем. Если не с тобой, то из вариантов остается только свекровь.
– Вези! – тут же сдалась я. Нет, что бы со мной Дрейку ни грозило, а Любанькина свекровь в любом случае хуже того. Собак она попросту ненавидит и над Дрейком, благороднейшим псом, будет изощренно издеваться всю неделю, то с едой, то, самое главное, с прогулками. В прошлый раз, когда я не смогла забрать его к себе (проблемы у Любанькиного недоросля возникают регулярно), у пса после такой передержки разыгрался цистит. А он такого обращения точно не заслуживает.
