спросила я.
– Да так, сама представь: мы – две молодые привлекательные девушки вместо того, чтобы разговаривать о мужчинах, платьях и прочей чепухе, говорим про автомобили. Я думаю, преподаватели в моем университете заинтересовались бы этой ситуацией.
– А на кого ты учишься? – любопытно спросила я, попутно обдумывая ее слова, и тоже засмеялась.
– Я – почти состоявшийся психолог. Специализируюсь на проблемах межличностных отношений в семье. Но, вообще-то, я скоро заканчиваю обучение, даже уже начала дипломную работу писать.
– Правда, а сколько тебе лет? – слегка удивленно спросила я.
– Ну, 14 февраля было двадцать три.
– А мне сначала показалось, что тебе не больше двадцати.
– Благодарю за комплимент, – чопорным тоном проговорила она, картинно задрав подбородок.
Мы весело рассмеялись ее шутке, и машина остановилась напротив ворот отеля.
– Давай поскорее, я жду тебя здесь, – Эшли улыбнулась.
Я поднялась в свой номер. Собирая вещи в новенький чемодан, я думала о том, как странно повернулась моя жизнь за последние несколько дней. Я направлялась в Лондон с тяжелым сердцем, испытывая страх и плохие предчувствия. А на деле оказалось, что меня здесь ждут неизвестные родственники, заведомо радуясь моему приезду. К тому же они – замечательные люди – добрые и открытые. И самое интересное в том, что я уже люблю их. Я переживаю за Аманду, а точнее меня беспокоит то, как она цепляется за меня, испытывая горечь из-за вынужденной разлуки с сестрой и матерью. Я без ума от Эшли, мне всегда хотелось иметь сестру и хорошо, что она оказалось именно такой, какая есть. Но больше всего я не могу понять бабушку и мотивы, под влиянием которых она действовала. Хотя, что до последнего то, скорее всего, мне еще не все известно, и надеюсь, Аманда завтра все прояснит.
Я решила немного задержаться, достала телефон и мужественно набрала папин номер, приготовясь к получению словесного наказания.
Мои ожидания оправдались, а мужество испарилось в самом начале разговора. Но я стойко выслушала его нотации о моей безответственности, взбалмошности и глупости, а также поняла, что дома меня ждет более строгий выговор, и что как выразился папа: «… по мне ремень плачет».
– «Это он еще про подвал не знает! – драгоценная память услужливо воспроизвела останки развороченной стены, – Ох, плохо мне будет!» – я постаралась загнать эту неприятную мысль подальше.
Когда отец немного утихомирился, я набрала в легкие как можно больше воздуха и залепетала как маленький ребенок:
– Папочка, прости меня, пожалуйста!, не стоило так опрометчиво давать обещания. – Я очень сильно люблю тебя! Я больше так не буду! Никогда, никогда, правда, обещаю! – ничего умнее в голову не пришло Только не злись, я приеду и все расскажу, а ты поймешь и простишь меня.
– Ладно, хорошо, буду ждать, – папа немного смягчился, – кстати, так просто любопытно, а где твоя машина?
– «Упс!!!», – я не сразу нашлась
