но на последней странице в самом углу, где их можно было найти с большим трудом.
– Любка, не расстраивайся, я сейчас пойду и во всём разберусь, – Катя успокаивала, плачущую подругу. – Им не удастся загубить талант. Этого я им уж точно не позволю.
Катя побежала в студенческую редакцию. Постучав и не дождавшись ответа, она открыла дверь и вошла в небольшую по размерам комнату. Бросив: “Здрасьте”, – и, вновь не дождавшись ответа, Катя прошла к столу в углу. На столе лежала громадная стенгазета над которой склонились две девушки. Одна из них что-то писала, другая – рисовала.
– Девчонки, не подскажете, как мне найти редактора?
– Слепая, что ли? – не поднимая головы, бросила та, что рисовала.
– С чего это ты?!– огрызнулась Катя.
– А с того, что на двери сбоку табличка. Читай!
Катя бросила взгляд в сторону, и действительно: на стене висела табличка, указывающая кабинет редактора. Дверь была в тон обоев стены и совсем не бросалась в глаза.
– Боже мой, какая маскировка! От кого прячетесь? – бросила Катя, собираясь с духом, прежде чем постучать.
– От таких, как ты, – уже в спину Кати бросила всё та же девушка.
Постучав, но не дожидаясь ответа, Катя решительно открыла дверь.
– Можно войти, Сергей Петрович? – спросила она, заглянув в кабинет.
За большим столом, заваленным бумагами, сидел мужчина. Он показался Кате немолодым. Мужчина поднял голову и посмотрел на неё. Это был сам редактор их студенческой газеты. Обычно он не принимал посетителей после обеда, но, увидев Катю, не смог отказать. На ней была узкая юбка до колен, которая изящно подчёркивала красивую округлость юных бёдер, скромный чёрный свитер хоть и был свободным, но всё же не мог скрыть красивого разворота плеч девушки и высокой лебединой шеи. Ко всему прочему, Катя была стройная и высокая, красивое лицо обрамляли прямые каштановые волосы, струящиеся по плечам. Редактор прервал своё занятие и, облокотившись на спинку кресла, залюбовался девушкой. ” Судя по всему, она не знает, что красива, потому как использует методы дурнушки, проявляя чрезмерную серьёзность и напористость, свойственную последним”, – это первое, что пришло ему на ум. Катя, действительно, имела воинствующий вид, который проявлялся во всех её действиях: в том, как решительно она распахнула дверь кабинета, и в том, как не дождалась приглашения войти. Конечно же, подобное поведение не вязалось с хрупкостью девушки, но зато вызвало любопытство Сергея Петровича, и он вежливо ответил.
– Прошу вас, – и доброжелательная улыбка озарила его немолодое лицо.
Быстрым, решительным шагом Катя прошла к столу и положила перед редактором свежий выпуск студенческой газеты последней страницей вверх, как раз той, где были опубликованы фельетоны, анекдоты, и среди этой, как считала Катя – безделицы, и располагались стихи Любы.
– Это что за безобразие? – первое, что сказала Катя, нависая, как скала, над
