время, вы можете существенно помочь себе в изменении отношения к тому, как вы думаете, чувствуете и действуете в тех случаях, когда обнаруживаете ступор и собственные попытки что-то выговорить.
В тот момент, когда это было написано, Бабэку был 31 год, жил он в Фениксе, Аризона, и работал в консалтинговой фирме по проектированию коммуникационных сетей для корпораций. Родом он из Ирана, много поездил по США с тех пор, как переехал сюда с родителями в возрасте 4 лет.
С проблемой заикания я прожил большую часть своей жизни. Когда я был помоложе, мое заикание было своеобразное, у него было как бы два лица. Я никогда не заикался на публике, хотя нельзя сказать, что я не мог себе этого даже позволить. Но когда я начинал говорить с домашними, то можно было спорить на что угодно, что я стану заикаться. Я долго не мог понять, отчего это происходило.
Обучение в колледже проходило без проблем. У меня были устные выступления, я защищал свой диплом перед комиссией из четырех профессоров. Я никогда не заикался. У меня было много друзей, которые до недавнего времени и не знали о моем заикании. Когда я иногда говорил им о своей проблеме, они полагали, что я шучу.
Но после того как я закончил колледж, что-то произошло. Я чувствовал усталость и упадок сил. Хотя я и говорил гладко в ситуациях вне дома, я устал прятаться. Я хорошо говорил на улице, но считал себя заикой, и это разъедало меня изнутри. Я не понимал это заикание, чувствовал беспомощность и одиночество. Но знал, что должен быть какой-то выход, и начал искать его.
Мои поиски начались с библиотеки. По слову «заикание» я нашел примерно 20 книг. Я читал их часами. Мне стало полегче, потому что я понял, что не одинок. Но то, что было в этих книгах, не ответило на мои вопросы. Я продолжал поиски.
Я нашел в Питтсбурге одного известного логопеда. Он помог мне раскрыть многие свои способности, в том числе позволившие мне начать собственный бизнес. Именно то, что мне всегда хотелось! Но каким бы классным ни был этот логопед, у меня всегда оставались вопросы о заикании, на которые и у него не было ответов. А вопросы это такие: «Почему я говорю свободно вне дома, а с семьей заикаюсь? Отчего так, что если я думаю о себе как о заике, то я буду заикаться, а когда забываю об этом, то говорю свободно?»
Хочу уточнить, что в семье меня никто и никогда не унижал. Мои родители и сестры относились ко мне с любовью и всегда терпеливо выслушивали то, что я хотел им сказать.
Недавно я узнал нечто новое относительно своего заикания, о чем хочу вам рассказать. Эти открытия вселили в меня надежду найти наконец выход.
Одно такое наблюдение я сделал как-то ночью. Я был в местном джаз-клубе с моим другом. К началу музыкальной программы у нас с приятелем завязался разговор. Мое заикание проявилось в полной мере. Я ступорил в течение всего разговора, все время затрудняясь начинать фразы, а также избегая определенных слов.
Потом
