открывать и не подумал. Он некоторое время стоял там, вероятно, надеясь, что гости уйдут сами, а потом недружелюбно рявкнул из-за закрытой двери:
– Я никого не жду, убирайтесь!
Я опешил, не зная, что на это можно ответить.
– Это ты, Локс? – подозрительно осведомился Йехудин. – Сколько раз можно повторять, что я не собираюсь его продавать?! Проваливай, пока автоматы не запустил!
– Стучи три коротких, два длинных, два коротких, – посоветовал Рабан.
Я отстучал вышеупомянутый пароль, и дверь в то же мгновение распахнулась. Оттуда заорали:
– Волдрес, ублюдок, ты опоздал на два года!..
А потом Йехудин заткнулся, удивленно разглядывая меня. Я, в свою очередь – его. Посмотреть было на что.
От пояса и выше это был человек как человек. На вид лет семидесяти, седой, но еще крепкий, жилистый. Правую бровь пересекает длинный шрам и правый глаз подозрительно мутный, но в остальном полный порядок.
А вот ниже пояса… Ниже пояса у него красовался некий прибор, из которого росли четыре металлические ноги, похожие на лапки какого-то насекомого. Теперь я понял, почему он так странно цокал – кончики этих лап были острыми, как иглы. Будь у него не четыре ноги, а только две, он просто не смог бы стоять.
– Ты не Волдрес, – сделал довольно логичный вывод Йехудин. – Твое имя?..
– Яков из яцхенов.
Я протянул новому знакомому правую верхнюю руку, но ему, по-видимому, этот жест был не знаком. Он довольно подозрительно уставился на мою кисть, а потом сухо сказал:
– Мне это ничего не говорит. Кто ты вообще такой?
– Довольно долгая история… Можно войти?
– Нет, – грубо отрезал Йехудин. – Я не приглашаю в свой дом кого попало. Тебя что, прислал Волдрес?
– Волдрес умер два года назад.
– А-а-а… – без особой печали протянул Йехудин. – Ну, все там будем. Значит, свой заказ я уже не получу?.. Жаль, жаль…
– Что ж, если этот заказ тебе по-прежнему нужен, полагаю, мы могли бы договориться… – насколько мог равнодушно произнес я.
Йехудин некоторое время молча размышлял, а потом коротко кивнул:
– Проходи.
Я вошел. Изнутри дом Йехудина был примерно таким же, как и снаружи, и очень соответствовал своему хозяину. Кругом какая-то техника, разнообразные приборы… по крайней мере половина явно сломанные. Но здесь хотя бы не было матричных репликаторов – их я успел здорово возненавидеть.
Хотя нет, один все-таки был, и в нем плавало что-то, похожее на чересчур разжиревшую крысу с мятно-розовой кожей.
– Гомункулус? – неодобрительно прохрипел я.
– Какой еще гомункулус? – не понял Йехудин. Он проследил за моим взглядом и раздосадованно чертыхнулся. – Что за дела такие?! Совсем забыл, совсем забыл… Ведь переварился же! – взвизгнул он, вытряхивая эту крысу на ближайший
