компания подростков.
Вот кому это нужно, чтобы они говорили таким грубым, сложно перевариваемым, как их гамбургеры, языком? Особенно девушки в этом смысле отличаются. Ранняя бюрнерия, сказала себе Романа, не зная, засмеяться ли ей или заплакать от огорчения.
– Да нет, Дилан, мать твою, по правде говоря, ты меня уже затрахал своими разговорами!
Эти девушки культивируют в себе черты бюрнемутанток: чтобы адаптироваться к окружению, они считают необходимым копировать модель мужского поведения, превращаясь в парней с женской грудью. Жаль. Судя по всему, бюрнерия получает все большее распространение, и она, Романа, не скоро останется без работы…
Нет, не сейчас… В данный момент у нее не было времени разыгрывать из себя Спайдермена-спасателя малолетних бюрнеток.
Романа вышла из закусочной и остановила такси.
– Политехнический институт, пожалуйста!
Шофера не пришлось долго уговаривать, он молча кивнул, и они поехали.
Париж тоже не чужд бюрнерии. Вот он, главный символ этого явления – Эйфелева башня, демонстрирующая бесстыдным взорам свою фаллическую форму. Она царит над городом, эта железная дама без комплексов, подавляя своего собрата, Обелиск на площади Согласия, который подвержен бюрнерии в не меньшей степени.
Постояв в пробках и объехав некоторые из них, такси наконец подъехало к пункту назначения. Припарковаться у входа не получилось, пришлось выходить под оглушительный хор автомобильных сигналов прямо на проезжую часть.
– Сдачу оставьте себе, – улыбнулась Романа шоферу.
Отец уже ждал ее. В зале негде было яблоку упасть. Романа почувствовала, как сердце застучало быстрее.
Все было готово к ее выступлению. Микрофон на стойке, казалось, с нетерпением ждал, когда же он начнет проглатывать ее слова. Проглатывать слова. Этот образ промелькнул в мозгу Романы, и горло пересохло от волнения. Как всегда, она опасалась легкой охриплости голоса. Жуйте воду, вспомнила она одну из антистрессовых техник; когда ей предстояло произнести непростую и длинную речь, она всегда обращалась к ним. Это не люди рассматривают тебя, а ты смотришь на них… Твое волнение замечают гораздо меньше, чем ты себе это представляешь…
Романа постепенно успокоилась, повторяя про себя хорошо известные истины. Глубокое дыхание, обезоруживающая улыбка – можно начинать.
Она еще не произнесла ни слова, только глубоко вдохнула воздух, как микрофон, коварный изменщик, издал свистящий звук. Вне всякого сомнения, эффект Ларсена. Сидящий в первом ряду мужчина состроил презрительную гримасу и воскликнул: «Женщины и высокие технологии несовместимы!» Видимо, он посчитал свое замечание очень остроумным, так как посмотрел на Роману с наглой ухмылкой и недвусмысленно подмигнул, не оставляя никаких сомнений относительно своего мнения о ней.
Но Роману это не смутило. Она мысленно поблагодарила
