не приходила, – сестренка будто бы не слышит меня.
– Тебе и не надо. Всего лишь пару недель у Графа поживешь. И все будет так, как мы и мечтали! Тебя ждет Международный университет Каталонии, отец уже все решил. С сентября ты – студентка. Лето проведем вместе. Вопрос всего в двух неделях, – я притягиваю к себе ее голову, обнимая крепко-крепко. Кира кивает, шмыгая носом, и утыкается лицом мне в грудь.
– Справишься, малыш? – шепчу ей, покачивая на руках, словно младенца.
– Справлюсь, – сестренка обнимает меня, а я чувствую себя последним дерьмом. Знал ведь, как сложно ей снова остаться одной. После прошлогодних событий она сама не своя. А ведь обещал, что больше никогда не оставлю одну. Черт, ненавижу себя.
Попрощавшись с Кирой, вымотанный и обозленный, возвращаюсь к машине. На часах восемь вечера. У Тори смена уже началась. Делать нечего, поеду к ресторану, буду ждать окончания. Черт, да хоть всю ночь просижу. Пока она меня не выслушает, никуда не уйду. Паркуюсь у ресторана и сижу, не спуская глаз с входа. Звучит рингтон телефона, вижу на экране имя Графа:
– Брат, ты куда пропал? – судя по голосу, друг явно навеселе.
– Дела у меня важные, чего хотел? – не имею ни малейшего желания в данный момент общаться с ним.
– Вообще-то мы с ребятами хотели проводы тебе устроить. Вот, в «Отвертке» отдыхаем.
– Вчерашней вечеринки мало? Граф, ты мне скажи, Аньке ты обо мне информацию слил?
– Какую?
– Не строй из себя идиота! – в считанные секунды я выхожу из себя, наконец-таки понимая, кто мне проблем подкинул.
– Кто, кроме тебя, мог ей сказать, что я завтра отчаливаю?
– Не думал, что это такой секрет, – хмыкает он.
– Граф, ты просто кретин.
– Спасибо бы сказал. Пока ты там со своей художницей развлекался, я для тебя мосты налаживал. Аньку утешал. Тебя не поймешь: то сохнешь по ней полгода, то, когда она наконец-то объявляется, вся такая готовая, ты посылаешь ее. Лукас, ты всех баб хочешь одновременно. А так не бывает, – говорит Граф, а меня трясет от злости от его идиотских умозаключений.
– Ме parece que lа vena de la lengua pasa por tu culo porque hablas mucha mierda! (Мне кажется, что кровь к твоему языку поступает из твоей задницы, потому что ты такое дерьмо несешь!), – осознаю, что он ни черта не поймет, но в моменты агрессии только испанский может выразить всю глубину моих эмоций.
– Сам туда иди! – восклицает Граф. Его счастье, что меня рядом нет, а то схлопотал бы в челюсть.
– В общем, так, – после секундной паузы, немножко успокоившись, говорит он. – Остынешь – подъезжай в Отвертку. Истеричка, – бросает он трубку. Откидываю телефон на соседнее сидение, зажмуриваюсь, устало потирая виски.
Через пару часов, наконец-то, в дверях ресторана появляется Тори. Увидев меня, выходящего из машины, она замирает в нерешительности, а затем, нахмурившись, опускает голову и спешит уйти. Я пускаюсь со всех ног за ней.
– Тори! – зову ее, но в ответ – ноль внимания. Конечно, глупо было надеяться,
