правильно, это хорошее дело. И мне аж двухмесячный отпуск выписали с сохранением на это время 80 процентов от оклада! Так что я этому упырю Лому заплатил из государственных денег. Хотя меня экзаменационная комиссия тоже без всяких проблем приняла. Я настроен был о чем-то побеседовать, на вопросы ответить. Но они как увидели мой диплом выпускника МИИТа, даже смутились. Мол, чего тут еще спрашивать? И меня взяли просто так».
Возможно, Гарик, грезивший о «красном дипломе», все-таки зря сэкономил на «откате» Валере. Не поэтому ли Галанину такой диплом с отличием в итоге дали, а Сукачеву – нет. Поставили на выпускных экзаменах две четверки…
Восьмая серия
Хуже нас был только местный гей
Приезжая на сессии в Задонск, Сукачев сошелся не только с Галаниным, с которым он, напомню, решил «обязательно играть вместе» еще за пару лет до знакомства, но и с гитаристом Александром Горячевым, тоже учившимся в этом популярном областном культпросвете. Фактически Гарику разом повстречалась половина «Гулливера», пребывавшего тогда на слуху в андеграунде. В 1983-м группа выступала на известном фестивале неофициальных команд в Долгопрудном, а годом позже умудрилась попасть в пресловутый «черный список» запрещенных в СССР музыкальных коллективов, поскольку о «Гулливере» упомянула «вражеская» радиостанция «Немецкая волна» (что лишь добавило музыкантам вистов в глазах прогрессивной общественности).
«Галанин и Горячев были именами в нашей среде. Они высоко котировались. Но когда я начал с ними плотно общаться, «Гулливера» уже не существовало. То есть два классных музыканта, по сути, были свободны. И тут до меня дошли слухи, что скоро в Москве открывается рок-лаборатория. Я понял – это мой гигантский шанс. Нужно только собрать крутой состав, чтобы нас туда приняли. В лабораторию ведь огромная очередь из молодых групп выстроилась. Это ж перспективно выглядело. Становишься ее членом, и тебе какую-то «базу» находят, с записью в студии содействуют, устраивают концерты легальные и т. п.».
Гарик рвался в нарождавшуюся лабораторию целенаправленно и обдуманно. Он вообще умеет по жизни семь раз отмеривать, прежде чем что-то сделать, хотя со стороны многие его поступки и идеи кажутся спонтанными и чисто эмоциональными. Ему подходит известная поговорка: «Хороший экспромт всегда тщательно отрепетирован». Не то чтобы Игорь прямо досконально моделирует свою судьбу, но значимые шаги, безусловно, просчитывает. По ходу учебы в Липецке он понял, что театр абсурда, да и прочий театр, ему уже не интересен и театральным режиссером он становиться не хочет. А хочет он «посвятить себя рок-музыке и кино». С кинематографом его отношения сложились несколько позже, а вот гариковская рок-история фактически не прерывалась. Вслед за «Закатом солнца вручную» и «Постскриптумом» он сколотил следующую «банду». Причем ее первые опыты записывал не кто иной, как Паша Кузин в том самом
