идеи»[114]. Своей главной задачей Рорбах считал именно участие в создании «национальной идеи».
Такой подход, надо признать, придавал воззрениям Рорбаха твердость и законченность, превращал скромного журналиста, поверхностно описывающего путевые впечатления, в политического писателя национального масштаба. Настойчивая проповедь необходимости «национальной идеи» делала Рорбаха центральной фигурой германского экспансионизма.
В своей текущей публицистике Рорбах разоблачал – не всегда талантливо и проницательно – происки врагов Германии, политику которых он считал «империалистической», напоминал о готовности немцев «дать отпор», строил планы колониальных приобретений. Среди видных публицистов экспансионистского направления его выделяла, пожалуй, лишь уверенность, что у Германии нет ни одного потенциального союзника среди «мировых держав». Здесь с ним не были согласны ни Шиман, ни Ревентлов, ни Науман. Другая яркая особенность его экспансионистских рассуждений, напротив, сближала его с Шиманом: Рорбах был законченным русофобом. Россию и русских он ненавидел так сильно, что это вызывало непонимание Ревентлова и острую критику Хётча. Однако, возвышаясь над злобой дня, он не забывал напомнить единомышленникам и последователям, что немцы станут «мировым народом» только благодаря политике, построенной на принципах христианской морали и культуры. Даже в начале войны, едва ли не противореча официальной пропаганде, он утверждал: «Полной победы мы достигнем, если освободим себе путь не к немецкому мировому господству или мировой державе, но к немецкой мировой работе»[115].
Методичному Рорбаху, который, родившись российским подданным, стремился привить себе истинно прусские добродетели, противостоял Ревентлов, человек, остро чувствовавший всю непрочность старых традиций.
Эрнст Кристиан Эйнер Людвиг Детлев граф цу Ревентлов родился 18 августа 1869 г. в Хусуме, небольшом городке на западе Шлезвиг-Гольштейна. Отец Эрнста, граф Людвиг цу Ревентлов, был ландратом округа Хусум. Мать Эмилия происходила из знатной семьи фон Рантцау. Ревентловы могли гордиться своим родом, который, как и Рантцау, принадлежал к старинной гольштейнской аристократии. Впервые он упоминается в 1223 г., в 1673 г. Конрад, основатель его младшей ветви, был возведен в графское достоинство, после чего на родословном древе не появлялось ни одного недворянского имени.
Род прославила Франциска, младшая сестра Эрнста.
В конце XIX в. она исповедовала принципы, которые с трудом пробивали себе дорогу: материальную независимость женщин, свободу любви, общественную эмансипацию. Она смеялась над моралью бюргеров. Восторженные строки посвятили ей Герман Гессе, Теодор Хойс, Оскар Паницца. Необычайно красивая, она решительно порвала с кругом, к которому принадлежала по рождению, ради того, чтобы стать «королевой» Швабинга, мюнхенского квартала художников, писателей и политических эмигрантов
