все на самотек принесла бы ему такой желанный плод? Думаю, это был бы самый оптимальный вариант: стыдливая натура Мика в очередной раз закрыла бы его душу на сто замков и он бы просто отстранился. Понял бы, что нет никакой сказки, что его принцесса в его полной досягаемости, и потерял бы интерес. Но этого не происходило, Алиса не давала ни малейшего повода полагать, что заинтересована в личности Мика, и идея о «сверхлюбви» продолжала прогрессировать в сознании моего несчастного брата.
В апреле пятнадцатого года, когда начали разворачиваться основные события всей этой истории, Мику было двадцать восемь лет. Алисе и Летиции по двадцать семь. Вся компания отличалась молодостью, красотой и больным рассудком.
Второго мая мы с Миком сидели в его саду, который больше напоминал заброшенную рощу. Единственное чувство, которое к тому времени вызывал мой брат – это сострадание. Он пил коньяк прямо из горла бутылки, и казалось, совсем не замечал моего укоризненного и сожалеющего выражения лица.
– Ты себя убиваешь, – говорил я.
– Согласен.
– Мне больно видеть тебя таким, Мик. Тебе бы побриться и постричься.
– Да плевать, – он презрительно усмехнулся и провел ладонями по небритым щекам.
– Неужели ты не хочешь измениться?
– Ради чего?
– Ради лучшей жизни. Ради себя.
– Я именно такой, каким хочу себя видеть, – ответил он, сделал глоток коньяка, лег на спину и закрыл глаза. – Если не устраивает, никто не держит.
– Какой же? – с досадой спросил я.
– Дьявол рассказал мне правду.
На лице его играла презрительная ухмылка.
– Какого черта ты несешь? – спросил я.
– Нашептал мне, что вы жрете объедки с небес.
– Ты больной?
– Знаешь, как вы обычно называете эти объедки? – он приоткрыл глаза и в его черных зрачках я увидел лихорадочный огонь. – Любовь.
– А, вон оно что. А ты, значит, слишком горд для этих объедков.
– Не совсем так. Я просто лезу за стол и пытаюсь ухватить жирный кусок.
– И как мы называем этот кусок? Ненависть?
Мик отрицательно покачал головой, пригладил свои всклокоченные черные волосы, и вновь закрыл глаза.
– Сверхлюбовь.
– Потрясающе, – усмехнулся я. – И что она собой представляет?
– Хочешь знать?
– Хочу знать, что ты там навыдумывал.
– Это не я. Это дьявол нашептал.
– Мик, ты просто больной на голову человек. Понимаешь, что ты похож на шута?
– Ну и ладно, – усмехнулся он. – Я счастлив, и это главное. Ты просто судишь меня через призму своих взглядов на вещи, и я могу начать поступать
