вечернее платье, сшить у Зингера новый мужской костюм. В таких приятных хлопотах дожили они до 31 декабря.
Утром позвонил друг-полковник, поздравил с наступающим праздником и предупредил, что у здания комендатуры Кремля они должны быть в 22.30, не позже, извинился, что не сможет их встретить, «сами понимаете, служба», а на балу они будут вместе.
Ровно в 22.30 врач с женой вошли в желтое неприметное здание комендатуры.
Увидев даму в дорогих мехах и мужчину в ратиновом пальто с бобровым шалевым воротником, дежурный лейтенант, козырнув, вежливо осведомился, что нужно гражданам.
Врач важно расстегнул пальто и протянул офицеру паспорта и билеты.
– Минутку. – В голосе лейтенанта послышался металл. Он сделал чуть приметный знак, и у дверей появились два офицера.
– А вас, граждане, попрошу подождать до выяснения в этом помещении.
В покрытом красной ковровой дорожкой коридоре явно запахло умыслом на теракт против руководителей ВКП(б).
Перепуганный врач с женой просидели в комнате около часа, когда появился здоровенный полковник МГБ и начал колоть.
– Где взяли билеты? Кто их изготовил? Зачем шли в Кремль?
Задержанных обыскали. Жена гомеопата плакала навзрыд.
Потом появился штатский с веселыми глазами человека, хватившего сотку. Он вновь выслушал рассказ несчастного врача, приказал дать его жене валерьянки.
– Удивительное дело. Придется вас отправить на Лубянку.
А часы на Спасской башне уже отбили наступление нового, сорок девятого года.
При слове «Лубянка» гомеопат понял, что жизнь закончена. И тут появился генерал, заместитель коменданта Кремля. Он-то прекрасно знал врача, его жена пользовалась услугами известного гомеопата. Он вновь выслушал историю про красавца полковника, выматерился, не обращая внимания на даму, поднял телефонную трубку и соединился с дежурным по МУРу.
– Урусова мне немедленно, – потребовал генерал.
Начальник МУРа Александр Михайлович Урусов даже не успел выпить, как ему позвонил дежурный и передал телефон, по которому он должен был связаться с замкоменданта Кремля.
Когда Урусов позвонил, генерал поздравил и приказал:
– Лучших сыщиков, Александр Михайлович, – и назвал адрес.
Доктора и его полуживую жену усадили в машину и повезли домой. У дверей в квартиру стояла опергруппа во главе с Урусовым. На ступеньках лестницы сидела здоровенная овчарка.
Доктор трясущимися руками вынул ключи. Дверь была заперта на один английский замок, четыре остальные, сработанные по спецзаказу, были открыты.
Вошли в квартиру, зажгли свет. Картины, фарфор, хрусталь – все было на месте. Гомеопат бросился в кабинет и увидел открытый ящик стола, в котором лежали деньги, приготовленные на покупку дачи, а в спальне жены пропали все драгоценности.
В гостиной на столе стоял огромный торт, на котором черным шоколадом было написано: «С Новым годом, фраера!»
Но
