в честь московской ярмарочной делегации ещё продолжался. Консул уже отбыл, но оставался на месте секретарь посольства: молодой, тонкий, как стеблинка, сказочно-вежливый дипломат. Он сразу согласился помочь, стал куда-то звонить, переспрашивать, звонил снова и снова. Примерно через час выяснилось: господин Тувал-Тувалович с супругой десять минут назад вылетели в Стамбул.
– С какой с… супругой? – некрасиво сронил слюну Тихон.
– Да вы не переживайте так. Со своей законной супругой. Идёмте в зал, переку́сите чуток. А чтоб вам совсем спокойно было: из Стамбула послезавтра в Москву они вылетят. Билеты уже забронированы. Там с ними и встретитесь…
Тиша выпил полбокала ракии, потом сразу ещё полный бокал. Ракия неожиданно успокоила, он попросил показать бутылку. На этикетке была нарисована волчья голова.
– «Vucija rakija». «Волчья ракия»? – обернулся он к кому-то из закусывающих.
– Волчья ракия, или люта ракия – так сербы её называют, свою историю имеет, – подошёл сзади один из коллег-книжников. – В Сербии волк совсем не то, что в России.
– А в чём разница?
– Вот идёт профессор Катица, она вам всё до последнего винтика растолкует.
– Не нужно профессоршу. А про волков – давайте: с детства люблю.
– Я здесь давно живу. Предки – русские эмигранты. Тут волк человеку – друг, товарищ и брат. Как в эсэсэсэре вашем когда-то. Волк приносит удачу, его появление богатый урожай предсказывает. Ну а ракия, которую вы пьёте, возникла так: один пастух заблудился в лесу и нашёл волчонка, выходил и опять в лес отпустил. Тот ушёл, но часто возвращался, смотрел издалека на пастуха и стадо. Однажды занадобилось пастуху в город. Стал собираться, двух подпасков из ближнего села на подмогу вызвал. Но сомневался, конечно: стадо чужое, подпаски неопытные. Вдруг видит: волк знакомый из чащи молоденькой морду кажет и скалится весело, словно сказать хочет: ты езжай, а я тут подпаскам помогу стадо укараулить. Хмыкнул пастух и уехал. А волк остался стадо стеречь.
– От кого?
– От таких же волков. И от скотокрадов албанских. Так вот. Притаился волк в молоденькой чаще, стал посматривать, стал воздух нюхать. Тут, как и предчувствовал пастух, подпаски решили стадо чужое на собак оставить и в село к девкам на часок-другой смотаться. Ну и арнауты-албанцы – тут как тут! Собак перестреляли, а волка не заметили. Но и добрый волк этот – по-сербски добар вук – им не сразу себя открыл.
Стали арнауты молодых баранчиков да ярочек выбирать: видом посвежей, попками покруче. Каждый из трёх пришедших взял по одному, а один даже себе за спину сумел ярочку закинуть. Связал ей ноги попарно, потом притянул верёвкой задние ноги к передним, голову свою меж связанных овечьих ног продел и, как корзину, ярочку за плечи перекинул. А руками от жадности ещё одного ягнёнка ухватил. И вот когда руки у скотокрадов уже были заняты и быстро поднять карабины они не могли, добар вук из засады на них и кинулся. Всем по очереди глотки перегрыз. Быстро,
