приютилась крохотная чайная. По привычке склонив голову, чтобы не стукнуться о массивную дубовую балку, Мордекай Тремейн вошел в узкую дверь. Поначалу комната показалась пустой, но вскоре он заметил двух посетителей. Они сидели возле стены в дальнем, самом темном углу, наполовину скрытом вешалкой. Оба подняли головы и не то удивленно, не то испуганно посмотрели на вошедшего посетителя, однако встретили любопытный взгляд и торопливо отвернулись, словно не желая привлекать внимания.
Мордекай Тремейн выбрал столик и сел спиной к паре, но лицом к висевшему над прилавком зеркалу, где отражались две низко склоненных головы. С видом заговорщиков собеседники горячо обсуждали что-то.
Острый интерес к людям и отточенное мастерство опытного наблюдателя, позволявшее видеть все вокруг и при этом не вызывать подозрений, обеспечили прекрасную возможность изучения любопытного объекта. А поскольку иных дел, кроме неторопливого чаепития, не нашлось, взгляд почти не отрывался от зеркала. Процесс протекал механически и подразумевал естественное, без учета значимости момента, упражнение приобретенной ранее способности запоминать мельчайшие подробности.
За дальним столом сидели мужчина и женщина. Бесцветная, незаметная незнакомка была в добротном, но безликом пальто и вышедшей из моды шляпке. Волосы показались Тремейну растрепанными, хотя поднятый воротник пальто мешал рассмотреть прическу. Круглое лицо с мелкими чертами было бледным и истощенным, как у человека, редко выходящего из дома.
Официантка включила одну из ламп, и картина сразу прояснилась. Стало заметно, что женщина не совсем молода, но и не настолько стара, как показалось сначала. Одежда создала ложное впечатление, прибавив годы.
Свет незнакомке не понравился. Она повернулась так, что плечо заняло почти все зеркало, чем лишила возможности Тремейна продолжить наблюдение. Недвусмысленное движение многое объяснило.
Спутник оказался менее чувствительным. Он сидел лицом к зеркалу и не попытался сменить позу, хотя прищурился от света и посмотрел так, будто заподозрил официантку в намеренном вредительстве. Тремейн вспомнил фразу из «Юлия Цезаря»: «Тот Кассий голоден и худ». В зеркале туманно отражался сухопарый человек в изрядно поношенном плаще. Такому ничего не стоило затеряться в уличной толпе. Однако эффект зеркального удвоения электрического света подчеркнул верхнюю часть лица, и Мордекай Тремейн ясно увидел глаза: темные, широко расставленные под высоким открытым лбом, наделенные тлеющей в глубине мрачной силой, – вызывающие тревогу глаза, готовые в любую минуту вспыхнуть опасным огнем.
Делая вид, будто не подозревает о существовании зеркала, Мордекай Тремейн медленно пил чай. Вряд ли пара обратила на него внимание и заподозрила особый к себе интерес. После первого мимолетного взгляда мужчина и женщина снова сосредоточились друг на друге.
Разговор по-прежнему продолжался, когда Мордекай
