станции росло число стрелок. Они по командам диспетчеров направляли поезда, кого к пассажирскому перрону, кого к пакгаузам, а кого на запасные пути или на сортировку.
Идти к перрону было бессмысленно. Поезд там стоит минуту, другую. За это время никак не успеть договориться с машинистами. Да и залезть в паровоз на глазах милиции и множества пассажиров не получится. Надо идти на запасные пути. Там обычно стоят сменные магистральные паровозы перед рейсом.
Узловая станция была небольшой. В самом левом ряду на заброшенных запасных путях и рядом с ними, видимо, еще с войны стояли и лежали на боку с десяток искореженных взрывами грузовых вагонов. В них уткнулся носом большой паровоз без кабины и тендера. Такие картины Виктору приходилось видеть не раз, и он не обратил на них внимания. Далее шли в ряд свежевыкрашенные пассажирские вагоны. Они явно никуда не собирались двигаться. Вообще, никакой особой активности на путях не наблюдалось.
Маневровый паровоз уныло дымил почти у самого перрона, а два больших магистральных стояли на запасном пути с погашенными топками. Виктор решил ждать своей судьбы у водокачки. Ее ни один готовящийся в рейс паровоз не минует. Только через час к водокачке подошел паровоз. Кочегар развернул трубу водокачки так, чтобы вода пошла в горловину паровозного бака, и спустился вниз открыть кран. Но когда он подошел к основанию водокачки, кран уже открывал Виктор.
Кочегар не удивился, увидев мальчишку у водокачки. В те времена мальчишки появлялись везде, где можно было что-нибудь покрутить. Стоило в городе или в деревне остановиться машине, чтобы поменять проколотое колесо, как тут же появлялась стайка мальчишек, готовая помочь шоферу или хотя бы поглазеть.
Кочегар великодушно предоставил Виктору возможность крутить кран, а сам сел рядом на камень и закурил папиросу. Теперь у Виктора был повод заговорить и возможность быть услышанным:
– Дяденька, а вы куда отправляетесь? – начал он.
– В Куйбышев грузовой потянем, – ответил кочегар.
– Через Москву, значит, по московской окружной железной дороге поедете?
– А ты откуда про московскую окружную знаешь?
Вот тут Виктора и прорвало. С того самого момента, как он покинул злосчастный фургон, отчаяние не раз готово было поглотить его целиком. От него мальчика удерживало укоренившееся с детства чувство ответственности перед мамой. Она постоянно повторяла ему:
– Никогда не падай духом. Борись до конца.
И она ждала его. К ней он должен был вернуться, во что бы то ни стало.
Неожиданно для себя и для кочегара Виктор вдруг расплакался как маленький. Но, испугавшись, что кочегар сейчас уйдет, а он останется здесь, так и не сумев объяснить человеку свои проблемы, Виктор взял себя в руки. Размазывая слезы рукавами рубахи, он достаточно внятно объяснил, как попал сюда, и попросил взять его с собой.
Кочегар
