что, казалось, доставали до самого неба. И пусть они были не часто рассажены, перемежаясь с более молодыми деревцами, создавалось ощущение, что я нахожусь в настоящем лесу. И его не развеивали ни скамейки, ни прогуливающиеся тут люди.
Мы с Августином кое-как избавились от навязчивой компании девиц. Он целенаправленно вёл меня вглубь парка, где, по его словам, обычно малолюдно. Я очень надеялась, что братишка не надумал снова уговаривать меня выйти замуж.
Перекидываясь ничем не значимыми фразами о погоде и природе, мы подошли к скамейке, что находилась в очень выгодном месте: незаметно подойти к ней никто не смог бы. Усевшись, мы с Августином некоторое время молчали.
– Братишка, – разрушила я наступившую между нами тишину, – расскажи мне честно о Дамиане Зачари.
– Что именно, сестрёнка?
– О том, что у него куча любовниц и он весьма самодовольный человек, можешь не рассказывать, – на удивлённый взгляд пояснила. – Ну, братишка, я же выросла с тобой!
– Сестрёнка, ты невозможна, – смутился он.
А чего стесняться, если это правда? Это со мной Августин был таким лапочкой, а как в общество попадал, совсем другим человеком становился. Профессионалом своего дела и угодником для дам.
– А разве ты не хочешь узнать, что было ночью в спальне Его Высочества? – лукаво спросил брат.
Я вопросительно уставилась на братишку. Была у него такая манера: чтобы не отвечать на вопрос или что-либо не рассказывать, он тему разговора незаметно менял. Но со мной этот приём не проходил! О чём и сообщил мой взгляд.
– Ну хорошо, – сдался, наконец, братишка. – Он целитель из Джормы, приехал два года назад, имеет заслуги перед королём.
– Братишка, мне кажется, или ты слова отца пересказываешь? – прервала его, не скрывая своего возмущения.
– Сестрёнка, да неизвестно мне о нем ничего! – выдал мне Августин. – Я прибыл сюда вместе с родителями на королевский маскарад, да и очередь моя пришла Фредерика сменить. А тут король и хранительница рода объявили о скором браке, – с досадой объяснил братишка.
Видимо, он не хотел отдавать неизвестно кому свою любимую сестрёнку. Я даже обняла его от умиления. А потом опомнилась от фразы, что меня зацепила.
– Подожди, а когда королевский маскарад? – чуть отстранившись, но не размыкая объятий, спросила я.
– Так завтра же, – ответил братишка, заправляя мою прядь волос за ухо.
Инстинктивно тряхнула головой – ненавидела, когда он так делал. Августин тихо рассмеялся, но больше посягательств на мою причёску не совершал. А мне вот смеяться не хотелось. Завтра маскарад, а у меня не было нормального платья. Ну, и пусть костюмы создавались на входе, исходя из внутреннего ощущения человека на тот момент – через час после полуночи они исчезали.
Братишка смену настроения заметил. Может, даже понял, в чём
