растений.
Меня охватил настоящий азарт. Я ползала по земле, набирая всё подряд в пригоршню, складывала в кучку и радовалась как ребенок. Пока чуть не столкнулась носом с тоненьким деревцем. Нежно-голубого цвета.
Я аж тоненько взвыла от счастья. Неужели это то самое дерево, кору которого можно поджигать водой? Я метнулась к нему и попыталась отодрать первый слой, как учил Ричард, но ничего не вышло. Подковырнуть ножом тоже не удалось.
Хрупкое растение отказывалось резаться. Даже маленькие веточки не отрывались и лишь гнулись во все стороны, словно в издевку. Страстное желание узнать о чудном растении смешалось со злостью. Минут десять я, отбросив импровизированную корзинку, пыталась хоть как-то подобраться к разгадке тайны. Потом столько же унимала гнев. В очередной раз, когда пальцы уже исцарапались в кровь, я смогла надрезать кору ножом. Такое ощущение, что ей самой надоело сражаться, и она поддалась по собственной воле, лениво и нехотя. С новым приступом ругани оторвав кусочек, я нашла нужный мне второй слой. С ним, кстати, дела обстояли проще. А может, мне так только показалось. В любом случае, я, сжимая в кулаке лоскуток коры, сантиметров десять в длину, в предвкушении побежала к реке.
Кремовый встретил меня с должным любопытством. Точнее – с его отсутствием. Он скользнул взглядом по мне и вернулся обратно в излюбленную позу с головой, лежащей на скрещенных лапах. Привык, несчастный, что его «хозяйка» то стонет и рыдает по поводу и без, то скачет как угорелая, забыв обо всем на свете.
Я разложила травы вокруг себя аки ведьма, сложила ветки, отломанные с ближайших деревьев, в кучку, а потом вдруг задумалась, что делать с горшком. Как его привесить? Не держать же в руках?
Вспомнилось совсем недавнее приготовление мяса Ричардом, когда он умело сложил вертел. Надо сделать так же.
Кремовый вытянул шею, с интересом поглядывая за заранее провальной затеей. Мне даже казалось, будто он хмыкает и улыбается, наблюдая за моими попытками ровно воткнуть палки в землю.
Ничего не получалось. Песок расползался, палочки падали, я вновь устанавливала их. Наконец, после долгих мучительных построений, получилось что-то похожее на первоначальную задумку, и я принялась к самой интересной части – разжиганию. Неуверенно намочив указательный палец слюной, я вздохнула и прислонила его к коре. Ничего не произошло. Еще раз поводила пальцем по шершавой поверхности. Ноль. Я со злостью плюнула на синеватый кусочек. И еле успела отбросить его от себя. Кора горела идеально. Вспыхнула сразу, из середины переметнувшись на края, поджигая другие ветки.
Мне стала понятно строение Синих дубов. Вот зачем нужен второй слой. От дождя намокает только внешняя сторона дерева, крепкая и, наверняка, не пропускающая никакой влаги. Поэтому и массовых пожаров после непогоды не случается. Как интересно придумано! У нас таких чудес нет. Остался лишь один вопрос: люди отрезают кору для своих нужд, но дерево ведь остается стоять, туда может затечь дождевая вода. И что тогда? Может, кора быстро зарастает?
